Тайна средневековых текстов. Библиотека Дон Кихота - [54]
А ты пиши, пиши, рученька! Болью отдавайся во всем теле каждой буквой, и пиши, пиши, пиши, милая!
Среди открытого моря две галеры сцепляются на абордаж, напирают и теснят одна другую так, что солдатам приходится стоять на доске сходней шириной в два фута; прямо на них наведены неприятельские пушки; жерла их – на расстоянии копья; каждый неосторожный шаг – и все: ты падаешь в море и тебе никто, никто не сможет помочь. И, несмотря на все это, каждый в битве при Лепанто подставляет грудь под выстрел и устремляется по узкой доске на вражеский корабль. И лишь только один падает туда, откуда не встать ему до скончания века, как другой уже занимает его место. Один падает в волны, и новые, новые заменяют его. И не хватает времени даже заметить гибель товарищей своих. Вот чем отдается боль в руке его! Настает его, Сервантеса, очередь ступить на доску в два фута и сделать рывок навстречу собственной гибели. И он делает так, как должно, и бросает свое тело вперед. Еще мгновение – и его поглотит морская стихия. И нет твоего «Дон Кихота»: пэрдоне ла молестья, сеньорес! (простите за беспокойство).
Только волны сомкнутся над головой, а дальше – безмолвие и вечный покой, и немота, немота жуткая.
Но ему повредили тогда лишь руку. Почему? Ведь столько погибло в тот день! Книга! Во всем виновата лишь Она! Книга выбрала Его, Солдата-неудачника. Выбрала, разглядев на доске шириной в два фута, выбрала в самый разгар битвы. Может быть, с этой единственной целью Она и затеяла всю битву при Лепанто, которая и происходила, кстати сказать, на территории тогдашней Турции, бывшей Османской империи? Книга спасла Сервантеса, выбрав изуродованное в бою тело для осуществления своей грандиозной задачи – воплотиться, перейти из мира теней в мир реальный, невыдуманный, чтобы захватить его, подчинить себе, то есть Книге.
Книга зорко следила, как он рванулся по доске в два фута, когда пришла его очередь, как смело бросился в объятия смерти, и оценивала, холодно оценивала каждый его жест, каждый шаг, каждое движение. Всех других претендентов уже успела поглотить морская стихия. Книга выбирала своего будущего автора не среди литераторов, а среди героев, среди людей, живущих страстями, живущих настоящей, а не выдуманной жизнью. Ей, Книге, не важно было: умеет претендент писать или нет, Ей важно было: умеет ли он жить.
– Пиши, пиши, рученька! Пиши! Не подведи, милая! – почти кричал профессор, сидя на унитазе в ванной комнате в турецкой пятизвездочной гостинице.
Оксана вскочила, не понимая, что происходит, бросилась к двери в ванную, распахнула створку.
Муж рухнул на пол, ударился головой о кафель. На лбу выступила кровь…
Кошмарный сон владельца и главного редактора издательства «Палимпсест» Леонида Прокопича Безрученко (продолжение)
Территория Романа
Привычно поцеловав жену, Безрученко сделал «козу» дочке, сказал, что ужинать не будет, и сразу же стал подниматься наверх к себе в кабинет. Водителя он отозвал еще внизу, договорившись, что машина ровно в 10 будет ждать его во дворе.
Так называемая реальность
На следующее после инцидента в туалете утро, залепив лоб пластырем, Воронов как ни в чем не бывало спустился с женой в ресторан отеля «Тангейзер». Оксана лишних вопросов не задавала. Понимала, что ответа все равно не получит, и поэтому сделала вид, что ничего не произошло.
В этот февральский день здесь, в Кемере, светило яркое солнце и из окон ресторана было видно, как до самого горизонта играет в солнечных бликах разноцветное Средиземное море.
Территория Романа
Он отозвал водителя, договорившись, что машина ровно в 10 будет ждать его во дворе, и начал подниматься по лестнице к себе в кабинет.
И вновь так называемая реальность
Позавтракать решили на открытой террасе. Набрали в большие тарелки салатов, налили сок в стаканы и вынесли все это на улицу. Ели не торопясь, под мерное позвякивание столовых приборов и монотонный гул немецкой речи. Понимали, что торопиться некуда и что впереди их ждет какая-то радость.
Гора успела открыться во всем своем снежном величии. Она воспринималась незыблемым гарантом той радости, что ждала их впереди. В чем она, эта радость, должна была проявить себя, не знал никто, и приятное напряжение лишь возрастало.
Воронов помнил, как плоское, похожее на штыковую лопату, перо Montblanc прошлой ночью вывело слова насчет десяти утра и машины во дворе дома Безрученко. Помнил и мучился. Мучился ожиданием. Процесс творения слегка застопорился. Там, в Романе, была зима. Там издательский магнат Безрученко все поднимался и поднимался к себе в кабинет, и процесс этот превращался в какую-то дурную бесконечность. Магнат терпеливо переступал через ступени, ожидая, что же с ним еще сделает автор. К своему кабинету Безрученко шел уже целую ночь, пока автор мирно спал, а затем утром следующего дня решил на солнышке позавтракать в ресторане.
От всего этого Безрученко начал необычайно страдать. Он все шел и шел на второй этаж к своему кабинету, пока автор потягивал апельсиновый сок, нежась на теплом утреннем солнышке где-то в горном районе Турции в самом начале февраля по другому, нероманному, летосчислению. Но ничего возразить Безрученко не мог против такого явно несправедливого положения вещей. Все зависело в его мире от воли автора. Поэтому ему оставалось лишь идти и идти по бесконечной лестнице, как по библейской лестнице Якова.
Главная черта литературно-художественного процесса – постоянное взаимодействие разных направлений мировой культуры и влияние их друг на друга. Чем похожи «Властелин Колец» и «Война и мир»? Как повлиял рыцарский роман и античная литература на Александра Сергеевича Пушкина? Что общего у Достоевского, Шиллера и Канта? На эти и другие вопросы отвечает легендарный преподаватель – профессор Евгений Жаринов. Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им.
Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой. Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им.
Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг.
Как барокко может быть безобразным? Мы помним прекрасную музыку Вивальди и Баха. Разве она безобразна? А дворцы Растрелли? Какое же в них можно найти безобразие? А скульптуры Бернини? А картины Караваджо, величайшего итальянского художника эпохи барокко? Картины Рубенса, которые считаются одними из самых дорогих в истории живописи? Разве они безобразны? Так было не всегда. Еще меньше ста лет назад само понятие «барокко» было даже не стилем, а всего лишь пренебрежительной оценкой и показателем дурновкусия – отрицательной кличкой «непонятного» искусства. О том, как безобразное стало прекрасным, как развивался стиль барокко и какое влияние он оказал на мировое искусство, и расскажет новая книга Евгения Викторовича Жаринова, открывающая цикл подробных исследований разных эпох и стилей.
Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре Возрождения? Чем похожи «Властелин Колец» и «Война и мир»? Как повлиял рыцарский роман и античная литература на Александра Сергеевича Пушкина? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете, прочитав книгу профессора Евгения Жаринова, посвященную истории культуры и литературы, а также тонкостям создания всемирно известных шедевров.
Почему в Древней Греции самым модным жанром была трагедия? Кто на самом деле написал «Смерть Артура»? Так ли коварен был Макиавелли? Почему Данте гулял по аду именно с Вергилием? Как погиб Франсуа Вийон? Кто был самым любимым литературным героем Льва Толстого? Кто на самом деле утопил Муму? В цикле книг, посвященном истории литературных шедевров, профессор Евгений Жаринов обращается к самым знаменитым героям книг и эпоса и самым ярким эпохам в жизни человечества. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Перед вами сборник самых лучших, самых неожиданных рассказов о главных злодеях мировой истории от знаменитого историка Наталии Басовской. Безусловно, обаяние злодея намного сильнее светлого образа героя. Если вы хотите полюбить историю – эта книга для вас, если уже любите – тем более!
Невероятные биографии самых важных женщин в истории, рассказанные Наталией Басовской. Великие женщины, изменившие наш мир, любили и умирали, страдали и радовались как самые обычные люди. Все их тайны приоткрывает перед читателем знаменитый историк. Кто был более жесток, чем Тамерлан? Кого на самом деле любила Нефертити? Почему старый Китай закончился при Императрице Цы Си? Все ответы в этой книге.