Тайна «Силверхилла» - [23]

Прислушиваясь к его мягкому как шелк голосу, я от всей души хотела, чтобы за столом присутствовал Уэйн Мартин: он мог бы рассеять неприятную атмосферу, царившую во время обеда. Однако, по-видимому, Уэйн оставался в своих комнатах в другой части дома, за исключением тех случаев, когда его приглашали или он сам являлся по какому-либо особому поводу. Грохот рухнувшей стали все еще звенел у меня в ушах, и моя воля к активному действию была как бы приостановлена помимо моего желания. Как могла я что-либо сделать перед лицом проказливого безумия, на которое оказалась способной тетя Арвилла?

Когда мы покончили с супом, принесли жареную баранину. Джеральду подали мясо нарезанным на кусочки, и он аккуратно и ловко разделывался с ним, орудуя левой рукой. За едой он спросил, не желаю ли я утром осмотреть коллекцию. Его мать тут же окинула меня быстрым враждебным взглядом.

– Малинда улетает в Нью-Йорк утренним самолетом, так что у нее не будет на это времени, – сообщила она сыну. – Твоя бабушка уже распорядилась, чтобы Элден завтра отвез ее в аэропорт.

Тут мне представлялся случай, которого я так ждала. Мне удалось подавить все еще звучавшее в ушах эхо грохота от рухнувших доспехов и оживить свою волю к действию. Когда горничная принесла клубнику со сливками и, поставив возле тети Нины кофейный сервиз, скрылась в своей кухонной норе, я обратилась непосредственно к Джеральду:

– Мне бы очень хотелось увидеть коллекцию ювелирных изделий и вообще все, что вы пожелаете мне показать завтра. Я не уеду, не повидав бабушку Джулию, а для этого, как видно, потребуется некоторое время.

Хотя ей стоило немалых усилий добиться, чтобы руки не дрожали, тетя Нина налила из серебряного кофейника кофе в тонкую фарфоровую чашку фирмы «Споуд» и передала ее мне. Когда я взяла у нее чашку, она уперлась пальцами в скатерть по обе стороны от стоявшей перед ней десертной тарелочки и потянулась в мою сторону с характерным для нее серьезным видом.

– Послушайте меня, Малинда. Ваша бабушка считает, что вас надо немедленно отправить обратно. Пока вы в доме, она глаз не сомкнет, и мне придется сидеть возле нее. Ведь вы не можете не видеть, как ваше присутствие нарушило привычный распорядок нашей жизни. Хотя она высказала пожелание, чтобы вам ни о чем не рассказывали, я все же считаю своим долгом вас предостеречь, что в свое время ваша тетя Арвилла пыталась серьезно вам навредить, и, если она узнает, что вы здесь, она может попытаться снова это сделать. Вам повезло: вы отделались только шрамом на щеке после ее нападения на вас в прошлый раз. Мы все это помним и делаем все, что только возможно, чтобы вы не попались ей на глаза. Ради вашей же безопасности и ради нее самой мы хотим, чтобы вы завтра утром покинули Силверхилл и забыли об этом месте и о нас, так же как нам необходимо забыть о вас. Прошлого не исправишь. Ваша бабушка сумела организовать все таким образом, чтобы все мы могли сносно существовать. Если вы попытаетесь нарушить это равновесие, вам, быть может, придется самой же за это поплатиться. Здесь для вас нет ничего – решительно ничего!

Даже если бы в ее словах не звучала такая убежденность, я готова была поверить в те шокирующие вещи, которые она говорила об Арвилле. И все же я должна стоять на своем, иначе мне придется навсегда отказаться от поставленной цели.

– Если тетя Арвилла не помнит, что тогда произошло, какое это может иметь значение? – спросила я.

Джеральд неторопливо вмешался.

– Что она помнит и насколько быстро она забывает что-либо, этого не знает никто. Вы ведь видели номер, который она только что выкинула. Зачем? Какой разумной причиной мог быть продиктован подобный поступок?

Мне нечего было на это ответить.

– Если мама Джулия хочет, чтобы вы уехали, вам лучше всего уехать, – твердила тетя Нина.

– Мама хочет сказать, – вставил Джеральд, – что бабушка попросту управляет всей нашей жизнью. Я живу здесь, в Силверхилле, и я вынужден считаться с этим фактом. Я должен угождать бабушке, если хочу, чтобы все было так, как мне хочется. Вы, дорогая кузина, для нас табу. Так что же еще нам остается, как выставить вас вон?

Я упрямо смотрела в свою тарелку и молчала. Мое молчание явно нервировало тетю Нину. Она попыталась снова начать меня уговаривать, а руки ее тем временем непрерывно двигались между предметами, стоявшими перед ней на столе.

– Нет ни малейшего шанса на то, что ваша бабушка изменит свое завещание, Малинда. Если вы надеетесь на это…

Джеральд тихонько рассмеялся.

– Мама, не настолько же она глупа. Если бы имелся малейший шанс на то, что Малинда унаследует то, что должно перейти ко мне, я бы не сидел здесь и не беседовал с ней так дружески. Должен, однако, сказать вам, кузина, что в первую очередь меня интересуют не деньги и даже не священное предприятие Горэмов по производству бумаги. Что касается управления этими вещами, то оно находится в надежных руках. Что интересует меня – это сам дом и все, что в нем находится. Я знаю наши коллекции и разбираюсь в них лучше, чем когда-либо разбирались Джулия или Диа. Бабушке это известно. Она никогда не передаст их никому другому, даже если я вышибу у нее из головы засевшую там идею.