Тайна русского путешественника - [71]

— Интересно, как мы отсюда выберемся? — проворчала Кара и тут же сама ответила: — Я попрошусь в туалет, вы вырубите охранника, и мы на свободе?

— Умница.

— А если их много?

— Придется вам мне помочь. Кажется, в том ящике канделябры, выберете потяжелее — и вперед.

Время текло медленно. Нестеров сосредоточенно копался в айфоне, который у него забыли отобрать. И хотя приема в подвале не было, тем не менее он, судя по всему, прекрасно проводил время. Вероятно, рассматривал фотки всяких там секретарш, сердито размышляла Кара, которой гордость и зловредность мешали заглянуть ему через плечо. И вообще, глупая манера дуться, избранная ею еще на стоянке, крайне ей досаждала, мешая завести с Нестеровым простой человеческий разговор.

Она маялась от скуки, злилась на себя и молчала. Так продолжалось довольно долго, сколько точно, было неизвестно, поскольку часов у Кары не было, а мобильник у нее отобрали. Но вот с улицы донеслись звуки открываемой машины, чьи-то шаги, голоса.

Гарик тут же вскочил с места и повис на подоконнике. Как ему удавалось там висеть на одних пальцах, Кара не понимала.

— Все, пора. Лариса, Марат и четверо парней загружаются в машины. Надо торопиться. Зовите охранника, — спрыгивая на пол, распорядился Нестеров.

Кара сморщила носик.

— Кара, не вредничайте. Операция подходит к кульминации, вы же не хотите пропустить самое интересное? Что бы это ни было… — неопределенно закончил он.

Кара не хотела. А потому встала с места и, лениво постучав костяшкой пальчика в дверь, позвала:

— Эй, кто там? Мне надо в дамскую комнату! — Голос ее звучал капризно-повелительно, с ленивой тягучестью, безо всякого намека на угрозу, но в руках Кара крепко сжимала бронзовый подсвечник на яшмовой подставке. Очень тяжелая штука. — Ну что, заснули что ли? — голос Кары был окрашен теми же интонациями, какие обычно звучат в голосах богатеньких просиликоненных дурочек в каких-нибудь юмористических шоу.

За дверью кто-то зашевелился.

— Не велено никого выпускать, — пробасил из-за двери охранник, чей голос сразу же сообщил о неоконченном среднем образовании, месте рождения где-то в средней полосе России и рабоче-крестьянском происхождении.

— Ты что, лох, совсем с катушек съехал? Ты знаешь, с кем разговариваешь? Да я тебя в порошок сотру, я всю вашу кодлу в асфальт закатаю! Я Карина Борисовна Арчугова! Я здесь хозяйка! Да я вас всех отправлю снег в Сибири собирать, а потом там же в сугробе и упокою! И тебя, и Марата твоего гребаного! — Сленг, никогда ею прежде не употреблявшийся, всплывал в голове легко и непринужденно, оставалось только удивляться откуда. — Да я дяде Вове Путину позвоню! — Последнее было таким наглым и откровенным понтом, что даже у Гарика рот открылся. — А ну, открывай немедленно! Козел!

Гарик еще раз с удивлением покосился на Кару. Та лишь дернула плечом.

— Ну, что застыл? Открывай, валенок деревенский! — еще разок взвизгнула Кара, прислушавшись к установившейся за дверью мертвой тишине. — Открывай, пока я тут все вдребезги не разнесла! Оплачивать нанесенный урон ты будешь, придурок!

Охранник, до этого вяло отругивавшийся в ответ и пытавшийся дозвониться до Марата, при звуках «святого» для каждого россиянина имени президента как-то подозрительно затих, а упоминание о возмещении «урона» окончательно добило беднягу, и спустя секунду он зазвенел ключами.

— Вы это, отойдите от двери, а то не открою, — строго предупредил он. — И в туалет поведу только Карину Борисовну. Больше никого.

Гарик демонстративно протопал в угол подвала. А потом тихонько, рысцой подбежал обратно. Но добежать не успел.

Кара, вошедшая в образ записной богатой стервы, уже врезала охраннику подсвечником по голове.

— Кара! Вы не перестарались? — Гарик присел перед охранником и произвел быстрый профессиональный осмотр. — Жить будет. Сотрясение нехилое, но оклемается. Ладно, идемте, и поставьте на место подсвечник. Дальше я сам разберусь.

Поднявшись наверх, Кара с удивлением обнаружила, что офис компании трудится в обычном режиме. Уборщица терла полы, бухгалтерия считала, оценщики работали, составляли заключения, секретарши красили ногти и раскладывали на компьютерах пасьянсы. Жизнь текла так, словно ничего из ряда вон выходящего в фирме не случилось. Кара замерла посреди коридора.

— Идемте, — тихонько подтолкнул ее Гарик. — Мы привлекаем внимание.

— А куда мы? — шепотом спросила Кара. После происшедшего в подвале она себя плохо чувствовала. Стучало в висках, не хватало воздуха, подкашивались ноги и предательски дрожали руки.

Гарик внимательно взглянул на нее.

— Это последствия стресса. Вам сегодня здорово досталось, — осторожно взяв Кару под руку, пояснил он. — Сейчас добредем до кабинета Чемезова, и вы отдохнете. А пока держитесь увереннее.

Глава 20

Даунинг-стрит, 10, Лондон.

Сентябрь 1879 г.

— Что же, князь Горчаков совершенно отошел от дел? — Дизраэли, как всегда в этот час, после чая сидел у камина, протянув к огню длинные худые ноги и ведя неторопливую беседу с секретарем Монти Кори.

— Как сообщает наш посланник из Петербурга, теперь всем заправляет товарищ министра иностранных дел, некий господин Гирс.