Тайна пропавшего ученика - [45]

Пока мел скрипел по шиферной поверхности доски, Флинн наклонилась к Пегс.

– Разве по понедельникам в расписании не героизм? – тихо спросила она. Из-за всего происходящего в данный момент Всемирный экспресс казался Флинн скорее какой-то чокнутой школой для волшебников.

Пегс неопределённо кивнула, не отрывая взгляда от доски.

– Я с начала учебного года всё жду, когда же мы наконец будем говорить о Джордже Стефенсоне! – прошептала она. – Он гений. Он не только создал этот поезд, – она быстро ткнула ногой в пол, – но и позаботился о том, чтобы экспресс не сталкивался с другими поездами и чтобы все ученики могли понимать друг друга, хотя все мы из разных стран. Он установил, как отбирать учеников, и сделал так, что посторонние не видят поезда, и…

– …что здесь не место людям вроде Хтигаль, – перебил ледяной голос. Они подняли головы. Мадам Флорет стояла прямо у парты Флинн, выстукивая мелком по старому дереву какую-то беспокойную мелодию.

Тук-тук-тук-тук!

– А может, я здесь всё-таки на своём месте, – вырвалось у Флинн, и она сама услышала, как отчаянно и безнадёжно прозвучали её слова.

Мадам Флорет с напряжённым выражением лица проигнорировала это замечание. Выдвинутый вперёд подбородок и поднятые брови создавали впечатление, что она с трудом выносит присутствие Флинн.

– Хафельман, – сказала она, – вы с Хтигаль вполне можете удовлетворить вашу тягу к общению в тамбуре. В течение четверти часа. Рекомендую вам обсудить муть этого урока.

Хлопнув в ладоши, она подняла доску, чтобы Флинн и Пегс смогли, пройдя под ней, покинуть вагон.

– Она ведь хотела сказать «суть», да? – прошептала Пегс, когда они вышли наружу.

Едва выйдя в тамбур, Пегс, зажмурившись под моросящим дождём, через окошечко в двери мельком заглянула в вагон.

– «Муть этого урока»! – передразнила она мадам Флорет. – Ха! Какой позор, что именно она преподаёт героизм. Этот предмет мог быть самым увлекательным в школе, если бы его вёл преподаватель, которого интересует что-то ещё, кроме магической технологии. Я с января всё спрашиваю себя: почему мадам Флорет работает во Всемирном экспрессе, а не в Медном замке? – Увидев непонимающий взгляд Флинн, Пегс добавила: – В Медном замке получают образование тинкеры. Это магические технологи. Они целыми днями создают всякие штуки вроде нашей пневматической почты. Вообще-то научиться создавать такое может каждый. Магия и так везде. Она как электричество. – Она подняла руки, словно собиралась выудить чистую магию из воздуха. – Я это знаю, потому что мадам Флорет постоянно твердит об этом, хотя на занятиях по героизму она вообще-то должна говорить о героях. – Пегс поморщилась. На повороте поезд хлестануло особо сильным шквалом ветра, и она быстрым движением придержала обруч в волосах.

Флинн, не отводя взгляд от Пегс, разглядывала её белоснежный, будто фарфоровый, профиль.

– Так, значит, этот Стефенсон, который основал Всемирный экспресс, был тинкером? – уточнила она. – А я-то думала, что он, наверное, волшебник.

Пегс опять наморщила нос, потому что ей на лицо шмякнулась большая капля дождя.

– Он был человеком, владеющим магией, – сказала она таким тоном, словно считала слово «волшебник» чем-то неслыханным. – Во времена Стефенсона ещё не существовало никаких тинкеров. Он был последним владеющим магией человеком. – объяснила она. – То есть он мог заглядывать в будущее и телепортироваться, и вообще делать всё, что хотел. Для этого ему требовалось только пальцами щёлкнуть. – Она повернулась спиной к паровозу, чтобы защититься от промозглого ветра.

Флинн, прищурившись, вглядывалась во французские пейзажи. Вблизи железнодорожного полотна шумела какая-то широкая река, а вдалеке рядом с быками, запертыми на огороженном пастбище, на лугу паслись дикие лошади.

Флинн вздохнула. Она бы всё отдала, чтобы владеть магией, как Стефенсон. Тогда бы она уж точно смогла стать кем-то особенным. И найти Йонте, обладая магическими способностями, наверняка не составило бы труда.

Флинн уже совсем озябла, когда дверь вагона наконец открылась. Но открыла её не мадам Флорет, чтобы впустить их обратно. В тамбур вышел Касим. Глаза его горели восторгом.

– Я ей сказал, что «перрон» – это «перрон», а не «патрон», и что надо говорить «бой часов», а не «убой часов». Она была мне так благодарна, что отправила на четверть часа отдохнуть. Это наверняка войдёт в мой список. – Он не пояснил, что это за список, а Пегс подала Флинн знак ни за что об этом не спрашивать.

– Но ты ведь не относишься к этому всерьёз, правда? – только и заметила Флинн, поглубже втягивая руки в рукава рубашки.

Касим ещё ничего не успел возразить, а Пегс, наклонившись поближе к Флинн, прошептала:

– Потому что он ужасно учится.

– Даже если и так, – беззаботно сказал Касим, – я по крайней мере могу повторить всё, что мадам Флорет рассказывала нам о магической технологии.

Брови Пегс взлетели до самых её светлых волос.

– Вот не надо! – сказала она с таким видом, будто не собиралась дальше углубляться в эту тему. – Мы павлины, а не тинкеры!

Но Касим уже начал рассказывать. Таким голосом, словно читал какую-то сказку, он поведал ей о механических сборных фигурках, которые с радостью купил бы сам, и о рамках Бэббиджа, в которые были вставлены фотографии выпускников. Он вошёл в раж и без остановки перечислял всё, что выучил. У Флинн возникло подозрение, что своими познаниями он хотел произвести впечатление на Пегс.