Тайна Приюта контрабандистов - [46]

– Я должен поговорить, – решил про себя Цыга. – Я должен растормошить отца Джордж!

Он пробрался к нему и стал трясти мужчину за плечо. Но тут оказалось, что Цыга не знал, как зовут отца Джордж, не знал его фамилии. Но потом вспомнил, что ребята называли его «дядя Квентин».

– Эй, дядя, дядя Квентин, проснитесь! Дядя Квентин, проснитесь! – говорил он сначала тихо и даже гладил дядю по голове. Тот не реагировал. Постепенно Цыга начинал говорить всё громче и громче, а рука его неожиданно нащупала большое жёсткое ухо. И он стал дёргать за это ухо, начиная уже кричать: – Дядя Квентин, очнитесь! Вставайте! Просыпайтесь! Ну! Я прошу вас, проснитесь!

Наконец человек пошевелился. Он открыл глаза, потом закрыл их, потом снова открыл. Хотя это было бесполезно. Что так, что эдак – перед глазами было одинаково темно. Затем он почувствовал, что кто-то сильно дёргает его за ухо. Ухо уже горело.

– Дядя Квентин, очнитесь! Вставайте! Проснитесь! Ну, пожалуйста! Мне страшно, я боюсь. Дядя Квентин!

Поскольку обращаться к нему так могли только Джулиан и Дик, он и решил, что рядом Джулиан или Дик. Он вытянул в темноту руку и нащупал детскую головку. Правда, у этой головки необычно жёсткие кудрявые волосы.

– Дик? – спросил дядя Квентин в полусне. – Или это ты, Джулиан? Что случилось? Почему ты не спишь? Давай спать. Надо спать. Давно ночь.

Он потеснился на доске и подтянул к себе Цыгу, согревая. Затем он снова уснул. Вскоре Цыга пригрелся и стал погружаться в дрёму. Но он ещё боялся уснуть, потому что вокруг была полная непроницаемая темнота. И полная неизвестность впереди. Спал он очень нервно и часто испуганно просыпался.

Дядя Квентин пробудился оттого, что под ним оказалась непривычно жёсткая постель. Это была какая-то доска, от лежания на которой ужасно болело всё тело. Как он оказался на этой доске, дядя Квентин не помнил. Ничего не помнил. Он вытянул руку, чтобы включить на тумбочке ночник, однако ни тумбочки, ни ночника не нашёл. Вместо этого рука наткнулась на чьё-то лицо. Было удивительно нащупать в темноте чьи-то губы, лоб, нос, подбородок и при этом сознавать, что ты уже не спишь, а значит, это не сон.

– Вы проснулись? – услышал он детский голос. – Дядя Квентин, как хорошо, что вы проснулись! Простите, что я не знаю вашей фамилии и не могу называть вас «мистер», но я знаю, что вы папа Джордж и дядя Джулиана и Дика.

– Да, я… он. А кто ты? – удивился дядя Квентин.

– Сейчас. Сейчас я всё расскажу.

И Цыга начал рассказывать. Сначала дядя Квентин слушал в полнейшем изумлении, а потом уже начал сердиться:

– Нет, что за бред! Это полнейший и чудовищный бред! Меня похитили? Но зачем?

– Я не знаю, почему вас похитили, дядя Квентин, но меня похитили потому, что я видел, как похитили вас. И я знаю, кто это сделал. Мистер Барлинг вернётся утром, чтобы поговорить с вами по душам. Он так сказал. Боюсь, что нам остаётся только ждать. Сбежать мы отсюда не сможем. То есть сможем, но неизвестно, сумеем ли выйти на свет. Здесь, под землёй, можно легко заблудиться.

Поэтому им ничего не оставалось как ждать, и скоро мистер Барлинг явился. На этот раз его сопровождал Блок, который принёс немного воды и еды.

– Вы предатель, Блок! – крикнул Цыга, едва увидел дворецкого в свете фонаря. – Как вы только смели пойти на такой ужасный поступок? Вот погодите, мой отчим об этом узнает, тогда вы увидите, что с вами будет!

– Заткнись, щенок, – огрызнулся Блок.

Цыга уставился на Блока в изумлении:

– Так ты можешь слышать? Значит, всё это время ты только притворялся глухим? Какой же ты негодяй! Ты шпионил за нами, а поэтому притворялся глухим? Ты подлец, Блок, подлец! Тебе нет и не будет никакого прощения!

– Можешь выпороть его, Блок, если хочешь, – сказал мистер Барлинг, садясь на ящик напротив дяди Квентина. – Я пока занят.

– С удовольствием, – сказал Блок и стал разматывать верёвку, которую принёс с собой, обмотав вокруг пояса. – Я давно об этом мечтаю. Ну держись, гадёныш!

Но Цыга не собирался сдаваться без боя. Он вскочил и принял боевую стойку, выставив вперёд кулаки.

– Только подойди!

– Стой, погоди, Блок, – послышался голос Барлинга. – Сначала дай мне поговорить с этим господином, а потом можешь делать с Пьером что хочешь.

Дядя Квентин внимательно смотрел на всё происходящее. Потом он повернулся к мистеру Барлингу:

– Извольте, сударь, немедленно объясниться. Ваш поступок совершенно возмутителен. Я требую, чтобы меня и мальчика вернули туда, откуда нас взяли. Вам же советую поскорее явиться с повинной в полицию.

– Да полно, какая полиция? – с улыбкой произнёс мистер Барлинг. – У меня к вам коммерческое предложение. Оно вам понравится, уверяю вас. Я знаю, зачем вы сюда приехали. Знаю, чем вы занимаетесь. Тем же, чем и мистер Ленуар.

– Откуда вы знаете? – возмутился дядя Квентин. – Вы следили за мной, шпионили?

– Не я.

– Это вот он! Это Блок! Он следил, и шпионил, и читал ваши письма! – закричал Цыга.

Мистер Барлинг сделал вид, что он ничего не слышал.

– А теперь, сударь, – продолжал он, обращаясь к дяде Квентину, – позвольте вкратце изложить свою позицию в предстоящих между нами переговорах. Возможно, вы уже слышали, что я контрабандист. Да, контрабанда – мой бизнес. Этим я зарабатываю на жизнь. И, признаться, зарабатываю неплохо. Здесь мне нравится и работать и жить. Для доставки товара я использую тайные тропы, о которых знаю только я и ещё несколько моих доверенных людей. В подходящую ночь я подаю условный сигнал… вернее, сигнал подаёт Блок. Он делает это с башни Приюта контрабандистов.