Тайна Оболенского университета - [93]

Дорогая Анечка!

Я знаю, что ты найдешь это письмо, когда возьмешь книгу. Если ты его читаешь, значит, я не рядом. Значит, ты осталась в Оболенке одна; одна без моей защиты. Я узнал страшные вещи о нашем Университете. Ты даже не представляешь, что это за люди! Какие преступления на их совести. Меня не просто так позвали преподавать, теперь я один из них и вынужден делать настолько грязные вещи, что стыдно говорить. Только я, Анечка, не стану их сообщником. Я все расскажу! Скоро у нас собрание, мне нужно узнать их планы, а потом – прямиком в милицию. Если ты читаешь это письмо, моя хорошая, значит, у меня не вышло. Беги! Никого не слушай, не поддавайся уговорам. Только вдали от этого проклятого места ты сможешь жить своей жизнью, а не плясать под их дудку. Я люблю тебя, Анечка! Больше жизни люблю!

Твой Артем

– Это письмо – доказательство того, что в Оболенке творится черт знает что! – воскликнула я.

– Косвенное. Ни дат, ни фамилий. Эта бумажка, по сути, ничто, – холодно проговорил Смирнов и положил письмо на стол.

– То есть как ничто?! – возмутилась я. – Тут же написано…

– Лер, иногда ты бываешь такой тупой! Я тебе поражаюсь, – перебил он и скривился, словно съел дольку лимона. – У нас нет никаких подтверждений, что письмо не подделка, что оно написано не сумасшедшим. Мы не можем прикрепить это к делу.

– Но ты-то веришь, что это не фейк?

– Я?

– Да, Дим… Ты веришь? Какая это может быть подделка? Для чего? Да и бумага пожелтевшая…

– Я отправлю письмо на экспертизу, чтобы узнать его возраст. Потом твоя задача – разузнать в библиотеке о преподавателе с именем Артем. Что с ним стало. Анечка письмо не получила. Скорее всего, ее убрали. Артем, как мы можем догадаться, тоже не добрался до милиции.

– Получается, их обоих убили? – ужаснулась я.

– Скорее всего, но не будем спешить.

– Есть еще кое-что, – я чуть замялась и перевела дыхание, набираясь сил продолжить. – Арина, моя подруга, у нее роман с Яном.

– Я не удивлен, – пробормотал Индюк.

– Вот как? Ты догадывался?

– Нет, но судя по ее распущенности…

– Прекрати! Арина не такая! – перебила я Смирнова, не желая слушать оскорбления в адрес подруги. Пусть он тысячу раз был прав, я не могла позволить обижать Миланову. – Я волнуюсь, что их отношения с Гуревичем не доведут до добра. Если он тоже один из общества Оболенки?

– Сейчас мы с этим ничего поделать не сможем. Постарайся присмотреть за своей подругой, – немного смягчившись, ответил Дима.

– Мы поссорились. Это будет проблематично.

– Так помиритесь! У тебя отлично получается налаживать контакт. Или это распространяется только на парней?

– Я же пыталась тебе объяснить…

– Неважно. Я не намерен спорить с тобой. Сейчас есть более актуальные дела, – Смирнов кивнул на столик, где лежали какие-то бумаги. – Мне удалось раздобыть карту Оболенки, по ней пойдем по подземелью.

– Прямо сейчас? – удивилась я.

– Ты можешь остаться, – отвернувшись от меня и доставая из-под стола большой фонарь, кинул Индюк.

– Я иду с тобой! – решительно заявила я, на что получила его кривую ухмылку.

И мы вновь спустились в подземелье, но на этот раз имея приблизительное представление о его планировке. Нам потребовалось несколько часов, чтобы обойти все извилистые коридоры, отмечая подземные ходы на карте Университетского городка. Как мы и думали, преподавательские дома имели свои выходы в подземелье. Также нам удалось найти около десятка запертых дверей, над которыми не было каких-либо строений на поверхности. Мы могли только предположить, что за ними крылись помещения или другие проходы. Самой любопытной находкой нашей вылазки оказались ворота в другом конце подземелья, как раз под учебным корпусом. Огромные дубовые двери с навесным замком и кованой решеткой перед ними напоминали ворота средневекового замка. Потемневшее дерево выдавало их солидный возраст.

– Как думаешь, что за ними? – поинтересовался шепотом Смирнов.

– Думаю, там нечто наиболее ценное, возможно, их главный зал или какое-нибудь святилище, – предположила я. – Прямо над нами учебный корпус, значит, за этими воротами сокрыто огромное пространство.

– Я уже ничему тут не удивлюсь, – пробормотал Смирнов. – В любом случае, сегодня туда не попадем. Пора возвращаться.

Мы вернулись домой поздней ночью. Смирнов сразу же отправил меня к себе, он не предложил мне остаться и даже не пошел проводить до двери. Индюк четко дал понять, что, кроме расследования, не желает со мной общаться. Было очень обидно, но проглотив эту горькую пилюлю, я ушла, надеясь, что время заставит его понять, как он ошибся. Но ничего не изменилось ни на следующий день, ни потом.

Наступил вечер зимнего бала, и я собиралась в гордом одиночестве, покинутая всеми. Смирнов со мной не общался, Арина так и не простила, Юрку я избегала сама. Мне так не хотелось куда-то идти, лучше бы забраться под одеяло и плакать всю ночь напролет. Я же не заслужила такого отношения. Это было нечестно.

Я была похожа на настоящую принцессу: платье сидело идеально, убранные на одну сторону крупные локоны золотистой рекой спадали на плечо, а дополняли образ легкий макияж и нежный, едва уловимый аромат духов. Отцу бы понравился его подарок, вот только мне было все безразлично. Я собралась на удивление быстро и не спеша отправилась в учебный корпус. Лучше уж уйти из комнаты раньше, чтобы не поддаться соблазну остаться.