Тайна Оболенского университета - [91]

В дверь снова постучали, и я бросилась открывать, надеясь увидеть на пороге Смирнова. Это был не он. Счастливая Аринка держала в руках широкие коробки с нашими платьями, о которых я напрочь забыла.

– Все в порядке, Лер? Чего не пришла на пары? – без разрешения входя ко мне, поинтересовалась подруга скорее для проформы, потому что мой ответ слушать не стала. Слова, что все хорошо, утонули в шелесте упаковочной бумаги. – Лера! Красотища какая!

Это действительно было так. Атлас моего платья изумительно переливался в дневном свете, а легкий газ, пристроченный к подолу, придавал наряду умеренной торжественности с толикой нежности.

– Надевай скорее! – нетерпеливо протянула мне платье Арина и принялась распаковывать свое.

Как две кокетки, мы вертелись у большого зеркала. Платья были восхитительными. И, как любая девушка, я немного повеселела, примерив красивый наряд.

– Жаль, папа не увидит… – вздохнула я. – Это был его подарок.

– Милая, не грусти. Андрей Николаевич наверняка улыбается сейчас, сидя на облачке. А вот будешь грустить, он тоже загрустит, – по-детски наивно поддержала подруга, и я в благодарность ее обняла.

– Спасибо, Арин. А ты сама как? Мы давно не общались. После папиной смерти я вообще мало с кем общалась, – расстегивая молнию на спине, проговорила я.

– Знаешь, Лер, мне очень стыдно перед тобой, – Арина виновато опустила глаза и села на краешек моей кровати.

– Стыдно? За что?

– Ты эти дни была в трауре, а я… В общем, у меня начались отношения. И, кажется, я серьезно влюбилась.

– Правда? Но я только рада! – я накинула халат и села рядом с подругой, приобнимая ее за плечи. – Ванька отличный парень и давно сходит по тебе с ума.

– Это не Ванька, – все еще не поднимая взгляда, ответила Ринка.

– То есть как? Ты сейчас не о Костромицком? – удивилась я, ведь помнила, что совсем недавно у них с Ринкой что-то наклевывалось. Подруга не ответила и не посмотрела на меня, что зародило в душе нехорошее предчувствие. – Арин, а с кем тогда ты встречаешься?

– После похорон Андрея Николаевича мне было так паршиво. Хотелось тебя поддержать, но ты не подпускала к себе.

– Мне нужно было время…

– Да, понимаю. Но мое бессилие так угнетало. Чтобы как-то отвлечься, я пошла в спортзал. Думала, что занимаюсь одна, но на одной из неосвещенных трибун сидел Ян, – она перевела дыхание и замолчала.

– Ян Эдуардович? Физрук? – уточнила я.

– Да. Сначала я его не заметила, а он просто наблюдал, но в какой-то момент не удержался и отпустил в мой адрес комментарий. Потом подошел. Мы просто общались. Ян предложил потренировать меня индивидуально. Я согласилась, так все и началось.

– И ты в него успела влюбиться за такое короткое время?

– Да, Лер… Он просто сумасшедший. Настоящий мужчина, не то что наши студенты. Ян сильный, властный, сексуальный.

– А Ян? Он влюблен в тебя?

– Думаю, да, – гордо улыбнулась Арина, позабыв про прошлую стеснительность. – Он – мой учитель любви.

– Учитель любви? – поморщилась я. Откровенно говоря, мне не хотелось слышать подробности их отношений. Но меня настораживало, что многие преподаватели Оболенки были замешаны в темных делах. Нельзя было допустить, чтобы моя подруга подвергалась опасности. Ведь пока мы не знали, связан ли Ян Гуревич с нехорошей компанией Университета.

– Ян обучает меня, как доставлять удовольствие в постели. Лер, я так заблуждалась, думая, что знаю о сексе. Да я ничего об этом не знала до Яна! – воодушевленно прокричала довольная подруга, не замечая, как мне неприятно все это выслушивать. – Знаешь, Лер, то, что мы делаем…

– Все, хватит! – не выдержала я. – Мне все понятно. Прошу, избавь от подробностей.

– Ничего тебе не понятно, дурочка. Ты же вообще у нас девочка. Вот когда, наконец, решишься, я тебе смогу быть полезна.

– Прости, Арин, но ты сейчас рассуждаешь, как матерая проститутка. Пусть у меня еще не было парня, но это не делает меня дурочкой! – разозлилась я.

– Ты назвала меня проституткой? – Арина вскочила с кровати и стала демонстративно убирать свое платье в коробку. – Не ожидала от тебя такого. Думала, мы подруги.

– Рин, прости, пожалуйста. Я не хотела обидеть. Признаю, что была груба. Просто и ты пойми. Подобные разговоры…

– Вполне естественны между близкими подругами, как я думала. Но, видимо, на твой счет ошиблась. В дальнейшем буду фильтровать базар.

Она обиделась. Схватила коробку с платьем, даже толком ее не закрыв, и выбежала из моей комнаты, громко хлопнув дверью. Вот и второй человек за день, с кем я умудрилась поссориться. Но что до Арины, то ее обида – меньшее из зол. Куда страшнее, если Ян действительно причастен к преступлениям Оболенки и попытается втянуть во все мою подругу. Нужно обязательно рассказать обо всем Смирнову. Только пока у меня не было никакой полезной информации, поэтому сначала решила пойти в библиотеку.

Войдя в читательский зал, я сразу увидела Сергея Петровича. Главный библиотекарь отчитывал какого-то первокурсника за то, что тот халатно относится к книгам. Да, для Вдовина книги – это святое, он не позволял студентам делать карандашные пометки, заламывать уголки у страниц как закладки и, самое страшное, есть за чтением. Мое появление спасло нерадивого студента от праведного библиотекарского гнева. Сергей Петрович, оставив несчастного наедине с угрызениями совести, поспешил ко мне.