Тайна Оболенского университета - [154]

– А ты? Захар Нилов знает про наше общение. Ты понимаешь, что попадаешь под удар?!

– Обо мне не беспокойся, но главное – отрицай все перед Ниловым. Ты не больше, чем моя студентка! Со мной он тоже вчера беседовал. Делал намеки на наши слишком неформальные отношения.

– И ты что?

– Все отрицал, что еще я мог сделать, – Дима подул на чай и сделал глоток. – Ничего, Ланская, он не сможет нам навредить. Наше общение днем ограничим, а ночью будем встречаться в доме твоего папы. Ты же можешь сюда перебраться?

– Да, Серов предлагал мне занять папин дом… Вместе с должностью преподавателя, – усмехнулась я.

– Соглашайся!

– На что? Преподавать?!

– Да.

– Сдурел?! Ты предлагаешь мне стать частью их секты?! – разозлилась я.

– Нет, я предлагаю запудрить им мозги! До следующего года тебя не тронут. Пока ты простая студентка. Зато займешь дом отца, а значит, обеспечишь нам возможность тайно видеться по ночам. Лер, мы накроем их раньше, чем ты закончишь Оболенку!

– А если нет?

– Увезу тебя!

И вот вроде бы мы говорили о серьезных вещах, а я заулыбалась, как пятиклашка. Всегда приятно сознавать, что тот, в кого ты влюблен, так переживает…

– Ланская, ты чего лыбишься? – недоверчиво спросил Смирнов.

– Да вот… вспомнилось, что я очень люблю индюшатину, – усмехнулась я.

– Ну так приготовь, в чем проблема?

– Нет, ни в чем. Майор Смирнов, вы удивительный человек…

– Хм… Это комплимент? – довольно улыбнулся он и пересел с кресла ко мне на диван.

– М-м-м… Пусть будет так.

– Эх! Ланская-Ланская.

Он пересадил меня к себе на колени и провел ладонью по моей щеке, а я довольно прикрыла глаза. В животе должны были запорхать бабочки, но, кажется, там прошелся табун лошадей. Дима поцеловал меня, и я почувствовала, как у него стало набухать в штанах, только вместо продолжения, которого я с трепетом желала, Индюк спихнул меня обратно на диван.

– Хм… Ланская, не отвлекаемся. Надо обсудить дело, потом все остальное!

– Угу… – пробормотала я, сдерживая улыбку от предвкушения, что сегодня случится «все остальное».

– Лера, начну с самого начала, как я все вижу, – серьезно заговорил Смирнов, чем тут же настроил на рабочий лад.

– Хорошо, Дим. Я слушаю.

– Все началось еще в Праге, когда чокнутый Кониас Браге, начитавшись разных книжек, пришел к выводу, что мир вокруг несовершенен. Он видел проблему в своих современниках, которые ограничивали себя излишней религиозностью, препятствующей развитию науки. Ненормальному иезуиту было ближе античное понятие «калокагатия». Браге утверждал, что миром должны править совершенные люди, и для этого необходимо всестороннее развитие. Также он знал про особое место в России, которое по легенде обладало необъяснимой силой. Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что его дружба с Оболенским была не случайна. Возможно, он специально завербовал князя, чтобы тот получил разрешение императрицы на строительство Университета. Браге сбежал из Праги, где начались гонения на иезуитов, но оставил там свой манифест – специально или нет – доподлинно неизвестно, но учитывая символизм места, где он его спрятал, полагаю, что все же специально.

– Хм… думаю, все действительно было так, как ты говоришь, – пробормотала я, и Смирнов гордо улыбнулся. – Продолжай.

– Построив Оболенку вместе с иезуитами, которые бежали в Российскую империю, будучи уверенными, что сохранят свой орден, Кониас Браге избавился от сородичей. Он вместе с Петром Оболенским открыл Университет, который должен был служить его главной цели – создавать идеальных людей. Наверняка именно Браге был первым Верховным.

– Первым, но не последним…

– Последователи Браге успешно справлялись со своей задачей, – продолжил рассказ Смирнов. – Более двух столетий члены тайного общества, избранные из выпускников Оболенки, пробирались в науку, культуру и политику. Они форсировали важные события с одной-единственной целью – получить власть, чтобы со временем контроль над миром перешел к ним – идеальным людям.

– Как, например, взрыв в Марракеше?

– Верно, Лер. Они выкрали исследования Шолохова, и теперь я понимаю зачем…

– Они их продолжили, чтобы получить новое лекарство от рака – инструмент власти!

– Я склоняюсь к другому. Лер, я думаю, им нужны разработки Шолохова, чтобы использовать их на себе.

– Евгеника?! – нахмурилась я.

– Именно! Я думаю, Оболенцы не просто воспитывают новых членов своего общества в Университете. Что, если сейчас они пошли дальше и решили воздействовать на организм человека?

– Но кто их подопытные? Мы наверняка узнали бы, если они проводили эксперименты на людях здесь, в Университете.

– Не знаю. Эту версию стоит проверить. Пока оставим.

– Мы еще кое-что забыли. В Оболенскоми Университете преподавал режиссер Стэнли Кубрик. Его последний фильм «С широко закрытыми глазами» рассказывает о тайном обществе наподобие того, что есть здесь. Мне кажется, что Кубрик вполне мог позаимствовать идею картины у Оболенцев. Только этого мы точно не узнаем. Кубрик умер еще до выхода фильма на экраны… – я замолчала, и мы с Димой переглянулись, думая об одном и том же.

– Как он умер? – наконец спросил он.

– От сердечного приступа…

– Так же, как твой отец?..