Тайна Оболенского университета - [137]

От стыда я была готова провалиться на месте, но Дима благородно сделал вид, что ничего не случилось. Он осветил чулан, и мы поняли, что компанию нам составляют веники и швабры. Мы оказались в подсобке уборщицы.

– Мне кажется, мы можем выйти – сказала я, когда в коридоре стало тихо. – Если до концерта не выберемся, придется ждать, когда он закончится.

– Идем.

Смирнов открыл дверь, и мы оба практически вывалились из чулана на глазах у группы китайцев. Они захихикали, видимо, предполагая, что мы с Индюком решили немного пошалить. Дима взял меня за руку и гордо провел мимо улыбающихся туристов, за что хотелось его прибить. Но все потом. Главное – поскорее выбраться из Клементинума и рассмотреть свою находку.

Устроившись за дальним столиком уже любимого нами кафе «У Чипа», Смирнов достал шкатулку. Вещь была древняя, и мы боялись ее повредить, поэтому Дима стал ее открывать с особой осторожностью. Той же отверткой, что орудовал в Капелле, он достал из шкатулки пожелтевший бумажный сверток, положил его на стол и аккуратно раскрутил.

– Ланская, это же то, что мы искали? – внимательно рассматривая написанное от руки послание, вопросил он.

– Видишь сверху герб? – я указала на поблекший рисунок льва, держащего щит и копье. – Это герб Браге… Дим, мы нашли манифест!

– Он неплохо сохранился. Дерево его уберегло, – улыбнулся Дима. – Дело за малым, перевести.

– Язык конца восемнадцатого века отличается от современного чешского. Тогда Чехия, точнее Богемия, находилась под властью династии Габсбургов, а те старательно меняли ее язык, внедряя в него все больше немецкого.

– Я знаю, кто нам поможет, – подмигнул мне Смирнов и полез в карман за телефоном.

Он мог и не говорить, я знала, что и здесь не обойдется без вездесущей Ларисы. К сожалению, динамик Диминого телефона был слишком громким, и я была вынуждена слушать их разговор.

– Ларис, привет! – поздоровался Смирнов, услышав стандартное «алло».

– Эй, красавчик! Как успехи?

– Лар, мы нашли манифест, но нам нужен переводчик. Свой человек, понимаешь.

– Конечно, дай мне минут десять, и я пришлю тебе контакт нужного человека в Праге.

– Спасибо, что бы я без тебя делал, – довольно протянул Индюк, в очередной раз мне подмигивая, за что хотелось его удавить.

– Сама не знаю, как ты без меня… Кстати, как концерт? Не так тоскливо, как вчера?

Смирнов побагровел и отвернулся. Наивный, полагал, что так я не услышу… Но я прекрасно разобрала Ларисины слова. Значит, вчера ему со мной было тоскливо. Не удивительно, что он уснул. Индюк!

– Лар, я тут с Лерой. Мы в кафе… – начал мямлить Дима, стараясь предупредить свою подружку о свидетелях. Я только хмыкнула и, сложив под грудью руки, отвернулась, демонстрируя, что их разговор меня не интересует.

– С Лерой?! Хм… Дай мне ее… – попросила Лариса, и по ее ехидному тону я поняла, что неспроста.

– Перебьешься. Лера ест, – не стесняясь меня, соврал Смирнов и только закатил глаза, когда я со звоном бросила вилку в пустую тарелку. Обед нам еще не принесли.

– Боишься, что наговорю малышке лишнего? Эх, красавчик, я конечно могу многое о тебе рассказать, даже проинструктировать о твоих сексуальных предпочтениях, – женщина засмеялась, а я почувствовала острый рвотный позыв.

– Заткнись! – прошипел Смирнов, вскочил со стула и ушел в другой конец зала, чтобы я точно не расслышала их дальнейший разговор.

Пока он ворковал со своей Ларисой, хотя внешне больше напоминало ссору, нам принесли обед, и я не дожидаясь Смирнова, принялась за еду. Эта вездесущая Лариса не сумела испортить мне аппетит, наоборот, теперь я была голодна, как волк, и преисполнена решимости. До концерта Ондрея оставалось около двух часов, и я планировала любой ценой на него пойти.

Дима вернулся к столику вполне довольным. Видимо, с Ларисой успели договориться. Он сел на свой стул, сделал несколько больших глотков пива, а потом, опомнившись, предложил тост за нашу удачу. Я молча подняла свой бокал сока и чокнулась с ним.

– Лерка! Мы – молодцы! – радостно нараспев сказал Индюк. – Без тебя ничего бы не вышло! Ты супер! Да, я всегда это знал!

– М-м-м, – протянула я, показывая свое безразличие к его комплименту.

– Слушай, там то, что Лариска говорила… – он замялся и почесал шею. – Ты, наверное, слышала и все неправильно поняла. Просто она такой человек… прямолинейный. Говорит, что думает.

– Дим, мне плевать на то, что сказала Лариса, – отрезала я, Смирнов хотел что-то возразить, но в этот момент его телефон зазвонил, высвечивая на дисплее ее имя.

– Да, Лар… Понял… Ага… Жду.

Смирнов сбросил вызов и посмотрел на телефон, который тут же провибрировал снова, но на этот раз было сообщение.

– В старом городе, на той стороне Вталвы, есть человек, который может перевести манифест. Зовут Зденик, он держит букинистическую лавку. Она еще открыта, – проговорил Смирнов, вновь превращаясь в серьезного ФСБшника.

– Ты хочешь пойти сейчас? – нахмурилась я, понимая, что это рушит мои планы на вечер.

– Да, завтра же я улетаю. Но если ты устала, я могу пойти один…

И вот появилась та самая возможность, которой я с радостью воспользовалась. Отправив Индюка к переводчику, я пообещала дождаться его дома. Как обычно, он не заподозрил ничего неладного, поэтому после обеда, который прошел в непривычном молчании, мы разошлись в разные стороны.