Тайна Оболенского университета - [120]

– Идем, Лер, – доставая связку ключей, сказал Смирнов и пошел к обычному подъезду.

– Это отель? – удивилась я.

– Нет, какой отель? В новогодние праздники в центре Праги ты не найдешь ни одного свободного номера. К тому же, надо поддерживать легенду, так что жить будем в квартире.

– Хочешь сказать, что мы будем жить вместе?

– Именно, как муж и жена, – довольно сообщил Индюк и понес мой чемодан к лифту.

40. Старый город

Прага – один из красивейших городов мира. Согласно легенде он был основан мифической княгиней Либуше53. На самом деле первый Пражский град (деревянную крепость) построил князь Борживой54 из рода Пржемысловичей55, и произошло это во второй половине девятого века. Не прошло и сотни лет, как на противоположном берегу реки Влтавы возникла еще одна крепость – Вышеград. Со временем в окрестностях обоих замков стали строиться поселения ремесленников и купцов, которые постепенно разрастались, образуя единый город.

Темные средние века стали для Праги поистине «золотым веком». Благодаря правителю Священной Римской империи Карлу Четвертому 56Прага стала крупнейшим городом, превосходившим по размеру Париж и Лондон того времени. По инициативе этого умного и образованного монарха был основан ряд важных учреждений, в том числе Пражский университет – первый в Центральной Европе. Одним из первых ректоров университета был проповедник и идеолог Реформации Ян Гус57, которого в тысяча четыреста пятнадцатом году обвинили в ереси и заживо сожгли на костре, что стало одной из причин гуситских войн. Гуситы в конечном счете потерпели поражение, а чтобы укрепить католицизм, в Прагу пригласили орден иезуитов.

В семнадцатом веке в городе вспыхнуло восстание протестантского дворянства против правящей династии Габсбургов58, вылившееся затем в Тридцатилетнюю войну, после которой Прага начала приходить в упадок. Оживление города началось только в восемнадцатом столетии.

Девятнадцатый век протекал под знаком чешского национального возрождения и роста гражданского самосознания. Монаршая власть в стране продолжалась до тысяча девятьсот восемнадцатого года, пока Прага не стала столицей независимой республики.

После Второй мировой войны последовали четыре десятилетия коммунистического режима. В знаковом восемьдесят девятом году произошла «Бархатная революция»59, после которой Прага живет новой историей. Но город сохранил в себе свидетельства каждой исторической эпохи. Архитектура готики с одной стороны, с другой – классицизм, модерн и соцреализм. Сама по себе Прага является культурной ценностью.

Хозяйка нашей квартиры воодушевленно рассказывала нам с Димой про свой город. Она оставила для нас большую карту, где были отмечены все главные достопримечательности, и пометила крестиком рестораны, советуя обедать и ужинать именно в них. Когда она наконец ушла, я смогла осмотреться в своем временном доме. В нашем распоряжении была уютная однушка с небольшой кухней и смежным санузлом. Гостиная, а по совместительству спальня, оказалась настолько маленькой, что почти все пространство в ней было занято кроватью.

– Надеюсь, ты сказал, что нам нужна раскладушка? – недовольно глядя на пышную, как торт, кровать, вопросила я.

– Лер… Ну какая раскладушка? Мы же женаты, легенда…

– Хорошо, но по легенде ты храпишь и спать со мной в одной комнате не будешь! – отрезала я, а Дима только закатил глаза. – Нет раскладушки – придется тебе спать на полу.

– Лер…

– Давай лучше поговорим о нашем деле и выработаем план действий.

– Хорошо, только предлагаю сделать это за кофе. У нас тут неплохая кофемашина.

Смирнов направился на кухню, а я пока разобрала свои вещи. Безумно хотелось сходить в душ и смыть с себя самолетную пыль, но я решила сначала выпить крепкого американо. Приготовив сменную одежду и туалетные принадлежности, я пошла к Диме, чувствуя приятный аромат сваренного кофе.

– С сахаром? – поинтересовался Индюк, ставя передо мной дымящуюся кружку душистого американо.

– Нет, спасибо.

– Сливки? Молоко?

– Снова нет.

– Как хочешь, – пожал плечами Смирнов и уселся напротив меня, демонстративно отправляя в свою кружку одну за другой ложки сахара.

– Столько сахара вредно, – не удержалась я на четвертой ложке.

– Мне приятно, что тебя беспокоит мое здоровье, – отозвался он.

– Не хотелось бы, чтобы с тобой что-то случилось до того, как мы закончим наше дело.

– А потом, хочешь сказать, тебе будет все равно?

– Потом пей кофе хоть со всей сахарницей! – съязвила я, и Дима обиженно отвернулся, делая глоток своего приторного пойла.

– Давай лучше поговорим о деле, – холодно сказал он. – С чего начнем? Где будем искать манифест этого Браге?

– Ты прав, не нужно терять время, – в тон ему ответила я и решила зайти с исторического ракурса. – Пражские иезуиты развернули свою деятельность в Клементинуме. Там же, судя по записям, Кониас Браге общался со своими последователями и обучал Петра Оболенского. Я уверена, что где-то в этом месте и спрятан манифест.

– Но где?

– Клементинум как иезуитский коллегиум возник в тысяча пятьсот пятьдесят втором году на месте часовни Святого Климента, отсюда, кстати, и его название. В восемнадцатом веке был построен ряд зданий: астрономическая обсерватория – в двадцать втором году, Зеркальная капелла – в двадцать четвертом, университетская библиотека – в двадцать седьмом, метеостанция – пятьдесят первом и годом позже – математический музей. Все эти здания уже застал Кониас Браге, так что манифест может находиться в любом из них.