— Ты сильно рискуешь, не дури. — Траут был взбешен. — Хуже будет!
„Я тебе покажу, не дури!“ — подумал Пит.
— Ки — иа! — заорал он что есть силы.
Траут на мгновение опешил, и Пит тут же отобрал у него мяч, сделав результативную передачу на Конки. Но как только судья отвернулся, Траут ударил Пита локтем по спине, прямо по почкам.
Бол пронзила Пита, словно удар током, но он этого не показал.
— Поцелуй меня еще раз, дорогуша! — с вызовом сказал он Трауту.
На отскоке мяч попал Трауту, и тот, недолго думая, провел его по площадке и прыгнул для броска.
Мяч провалился в корзину, а Траут промычал:
— Вот тебе еще поцелуй, дорогуша!
Игра оставалась равной и очень напряженной. К началу последней пятиминутки счет был ничейный: 48 на 48. Во время передачи Траут запустил мячом Питу в затылок. Для всех наблюдавших это был просто неудачный пас, но Пит знал, что это прицельный удар, еще одно предложение — от имени Майкла Энтони или кого — то другого — отказаться от расследования. Когда до конца встречи оставалось меньше минуты, тренер Тонг взял последний тайм — аут.
— Садись, Пит, — сказал он.
— Ни за что. Траут охотится за мной всю игру, он хочет меня вырубить, но я не дамся.
— Я увидел хорошего агрессивного баскетболиста, а не наемника. — Тренер был удивлен. — будешь воспринимать все лично — заменю.
Пит кивнул и стал слушать последние наставления тренера.
— Все хорошо, ребята, мы ведем два очка, — подбадривал игроков Тонг. — Теперь прессинг, никаких штрафных замечаний, и не дайте им легко забросить мяч.
Игроки хлопнули друг друга по ладоням, как принято, и вышли на площадку.
Но как только игра возобновилась, Пит понял, что Вулфорд не собирался сдаваться. Хозяева послали мяч к кольцу соперника и легко забросили два очка. Потом они завладели мячом и стали тянуть время, чтобы их бросок был последним.
— Спокойно! Спокойно! — кричал Билл Конки своей команде.
И когда до конца встречи оставалось всего несколько секунд, игрок Вулфорда решился на бросок и промазал. Отскок поймал Конки и дал пас на Пита. Толпа сходила с ума, отсчитывая оставшиеся секунды: три… два…
Пит держал мяч, но времени на передачу не было, и он решился на отчаянный шаг. Высоко подпрыгнув, он с размаха бросил мяч в сторону кольца хозяев площадки.
А потом в полном изумлении смотрел, как мяч ударился о щит, подпрыгнул на внешней дужке кольца и каким — то чудом провалился в корзину. Прозвучала сирена, но никто не мог поверить тому, что произошло. Пит выиграл матч, находясь в полуметре за центральной линией!
Пита обступили товарищи, подняли и понесли в раздевалку. Болельщики Вулфорда все еще находились в оцепенении. Пит хотел найти Траута, заехать ему в морду, но его слишком быстро утащили. Празднование победы могло продолжаться всю ночь, но у Пита не было настроения в нем участвовать — единственное, что ему хотелось, это принять душ и найти Траута. Он поджидал его на темной автостоянке около спорткомплекса.
— Эй, ты! — крикнул он Трауту, когда тот вышел.
Траут вздрогнул от неожиданности.
— У тебя какие-нибудь проблемы? Кто приказал тебе охотиться за мной?
Траут молча и злобно смотрел на Пита.
— Давай, выкладывай, без судей, без тайм — аутов. Либо ты объясняешь мне, что там было, на площадке, либо я покажу тебе, что такое настоящее „персональное замечание“.
— Отвали! — Траут оттолкнул Пита к машинам, пытаясь проскочить мимо.
Пит снова встал на пути Траута и в свою очередь толкнул его. Быстро оправившись, Траут нанес Питу удар прямо в живот.
Питу стало нечем дышать, казалось, из него вышел весь воздух, но это продлилось мгновение. Он начал действовать.
— Ки — йа! — Пит ударом каратэ сбил Траута с ног, и тот опрокинулся на капот какой — то машины. Траут болтал ногами беспомощно, как ребенок. Пит схватил его за ноги, рванул на себя и резким крутящимся движением бросил через левое плечо.
„Хорошо владеть каратэ“, — думал Пит, глядя на распростертого на земле Траута. Все крутые приемы Траута, ни сейчас, ни во время матча, не шли в сравнение с техникой, приобретенной Питом за годы тренировок каратэ. Траут тоже осознал это, потому что продолжал лежать на земле, хотя ему не было слишком больно. Мог бы встать, но не вставал.
— Ладно, — сказал Пит, — говори. Кто приказал тебе меня достать? Мне нужна правда, мразь!
— Я ничего не знаю, — пробормотал Траут.
Пит нагнулся и схватил Траута за рубашку:
— Правду!
— Клянусь, я ничего не знаю! Он не назвал своего имени. По крайней мере, настоящего имени. — Траут порядком струсил. — Он заплатил мне две сотни и сказал, чтобы я тебя отделал во время игры. И велел передать тебе письмо. Я его и не читал даже.
— Что значит „не назвал настоящего имени“? — настаивал Пит. Он поднял Траута на ноги.
— Он сам сказал, что имя вымышленное.
— Какое? — спросил Пит.
— Майкл Энтони.
