Тайна магического круга - [19]

— Вы не встречались с Мэдлин Бейнбридж в последние дни, мистер Фарбер? Или, может быть, беседовали с ней? — спросил Юпитер.

— Не-а. Ни с кем она не видится. Никто вообще не общается с ней.

Боб показал мистеру Фарберу фотографию, найденную им в библиотеке.

— Разве Эстелла Дюбарри не входила в число самых близких знакомых Мэдлин Бейнбридж? — спросил он. — Вот она на фото, снятом во время торжественного обеда.

— А, вот это? — Фарбер взял фотографию у Боба. — Да, «Магический крут». Вот они здесь — все тринадцать, включая вашего покорною слугу.

— А вам не кажется, что тринадцать — неподходящее число для обеденного стола? — сказал Юп.

Фарбер улыбнулся.

— Вполне подходящее, если гости — колдуны и колдуньи, — сказал он.

— Так, значит, шабаши были! — крикнул Боб.

На этот раз Фарбер громко расхохотался,

— Само собой. А почему бы и нет? Мэдлин была ведьмой — или, по крайней мере, считала себя ведьмой. Она называла вес это Древним культом. В нем не предполагалось ни ведьм верхом на помеле, ни продажи душ дьяволу, но Мэдлин была убеждена, что обладает какой-то магической силой. Мы все участвовали в этих представлениях. В конце концов, Мэдлин была звездой, и если она решала, что все мы должны выкраситься красной краской, мы должны были подчиняться ее капризам. Мы стали членами «магического круга». И Эстелла Дюбарри, и Люрин Хэйзел, и Дженет Пирс, и даже бедная бесцветная Клара Адамс — все ведьмы, как на подбор.

— И Джефферсон Лонг? — спросил Юп.

— Конечно, — кивнул Фарбер. — Не думаю, что он обрадовался бы, стань такое известно сегодня. Сейчас он — довольно посредственный репортер, нудно ведущий однообразные телевизионные шоу. Но в свое время он был колдуном.

Юпитер улыбнулся.

— Вы поддерживаете связь с кем-нибудь из этих людей?

— С некоторыми, — ответил Фарбер. — Последнее время Джефферсон Лонг общается только с полицейскими, так что никто из «магического круга» не видится с ним. Бедная маленькая Эстелла, которая затеяла всю эту свару между Мэдлин и Деспарто, так и не дождалась своего звездного часа. По правде сказать, таланта у нее не было никакого, да и одевалась она безвкусно. Теперь она выглядит как моя бабка и владеет небольшим мотелем в Голливуде. Человек она неплохой.

— Вы думаете, она согласится на интервью? — спросил Юп.

— Без сомнения. Она рада, когда ее не обходят вниманием. Слушайте, ребята, чем вы занимаетесь, в конце концов!? Проект года по созданию молодежного журнала фанатов?

— Ну да, я занимаюсь историей кино, — сказал Юп, — вот и…

— Понятно. — Фарбер взял у Боба фотографию и стал внимательно рассматривать ее. — Я дам вам адрес Эстеллы Дюбарри, — пообещал он. — И еще у меня есть телефон Теда Финли. Сейчас он уже старик, но парень что надо. И все еще снимается, хотя ему, должно быть, уже под восемьдесят. Напомните ему обо мне, когда будете звонить.

— А как насчет других? — спросил Боб.

— Ну, Рамон Деспарто умер, как известно. Не знаю, удастся ли вам встретиться с Кларой Адамс. Она живет с Мэдлин в полном уединении — они ни с кем не видятся. Николс Фарбер, сценарист, тоже умер. Несколько лет назад у него случился сердечный приступ. О Дженет Пирс забудьте. Она вышла замуж то ли за графа, то ли за герцога, то ли за кого-то еще в этом роде и уехала жить в Европу, чтобы некогда больше не возвращаться сюда. Люрин Хэйзел здесь тоже нет. Она вышла замуж за своего обожателя из ее родного города и уехала жить в Биллсвилл, штат Монтана. А Мари Александер — с ней случилась большая неприятность.

— Это такая миленькая девица с длинными волосами? — вспомнил Пит. — А что с ней произошло?

— Как-то пошла купаться, заплыла далеко от берега, попала в сильное течение и утонула.

— Вот досада! — воскликнул Пит. — Уже троих из участников шабашей нет в живых.

— Так ведь сколько лет прошло! — напомнил Фарбер. — А мы жили неплохо, грех жаловаться. Сейчас Глория Гиббс, простушка, что была секретаршей Рамона Деспарто, работает в брокерской конторе в Сенчури Сити. Время от времени я приглашаю ее пообедать со мной.

Юпитер взял фотографию и еще раз посмотрел на нее. Он показал на человека, который в подписи к фото значился как Чарльз Гудфеллоу. Это был очень худой молодой человек с темными волосами, гладко зачесанными назад.

— Знакомое лицо, — сказал Юп. — Он все еще снимается?

Фарбер нахмурился.

— Гудфеллоу? Я почти не помню его. Когда-то он снимался в эпизодических ролях — играл, знаете, всяких там таксистов да швейцаров. Может, вы видели его в старых фильмах, которые крутят по ТВ. Не знаю, что с ним сталось. Он единственный, с кем я полностью потерял связь. Такие люди быстро забываются. Единственное, что я помню — это то, что он был американцем, но его родители жили почему-то в Голландии, когда он был еще ребенком. Зануда он был, в общем-то. Вечно суетился по мелочам. Его чуть удар не хватил, когда он узнал, что всем нам положено отхлебывать воду с медом из общей чаши на шабашах. Он и сам так делал, да только потом всегда убегал и полоскал горло.

Друзья рассмеялись.

— Вы хотите изобразить шабаши не более значительными, чем сборища на танцплощадках, — сказал Юпитер.