Тайна крепостного художника - [14]
— А Сашатка целовался с Дунькой Андреевой, — наябедничал на товарища Вася.
Тот скривился:
— Что с того? Я по-дружески, в щечку. Сам-то глаз не сводишь с моей Катюхи.
Но Антонов не отрицал:
— Да, она мне по сердцу. Подрастет — свататься приеду.
— Поживем — увидим.
А москвички сказали:
— Первая влюбленность — это замечательно. Нет на свете лучше. С первой влюбленностью ничего не сравнится, и она на всю жизнь.
Конон, разглядев их коляску, стоя на балконе, поспешил спуститься и вышел из дверей на крыльцо — это было знаком особого уважения. Сам помог дамам Новосильцевым сойти на землю и потом представил супругу — милую шатенку с серыми загадочными глазами: «Вот моя дражайшая половина. Мы живем уж четвертый год, а как будто бы у нас месяц медовый длится». — И, склонившись, поцеловал ей ручку. Женщина смутилась, посмотрела на мужа с упреком, покачала осуждающе головой, а потом с улыбкой пригласила приезжих в дом. Особняк был довольно скромный, деревянный, больше похожий на купеческий дом — весь в резных ставнях и наличниках. И закуска, накрытая на столе, тоже оказалась бесхитростной, хоть и побогаче, конечно, чем в семье Сашатки. После трапезы Милюков-младший показал картины Сороки: три пейзажа, два интерьера и два портрета. Пояснил:
— Это вид в имении нашем, у запруды и со стороны леса. Это в папенькином доме. Это я в детстве, а это Лизонька, младшая сестричка моя.
У Екатерины Новосильцевой вырвалось:
— Как же мастерски все написано: вроде безыскусно, просто, а какая сила и какая глубина! Понимание характеров… Просто чудо!
— Да, согласен, — покивал хозяин. — Он таким был и в жизни: вроде простоватый, в чем-то даже нескладный, а начнешь разговаривать — и такой открывается ум, наблюдательность и такое проникновение в суть вещей!
— Что бы вы могли нам продать? — обратилась к нему Софья.
Конон Николаевич неожиданно заявил:
— Ничего, пожалуй.
— То есть отчего же? Вы же обещали?
Он по-детски расхохотался:
— Обещал. Только передумал. Продавать не стану, а отдам в подарок. Этот вот пейзаж с видом на запруду.
Сестры переглянулись. Первой пришла в себя старшая:
— Мы, конечно, вам признательны за подобный жест, но позвольте все-таки заплатить, хоть бы символически.
— Нет, нет, и слушать вас не стану. Я с друзей денег не беру. Мы ведь подружились, не правда ли? Так что принимайте от всей души, в знак взаимного уважения и приязни.
Софья и Екатерина начали произносить ответные комплименты. Он их мягко прервал:
— Полно, не благодарите. Мы и так в долгу перед Гришенькой. Он один стоил нас всех. — Он ласково приобнял Сашатку. — Не чужие, чай.
Мальчик посмотрел на него с тревогой:
— Значит, правда — то, о чем бают?
— А о чем бают? — Милюков сделал вид, что не понимает.
— То, что вы сказали: не чужие, мол.
Конон потускнел. Помолчав, обратился к дамам:
— Вы не против, если закурю трубочку? Я вообще-то бросил — обещал жене, что с рождением ребятишек откажусь от сей пагубной привычки. И держу слово. Но порой… в редких случаях… позволяю себе чуть-чуть…
— Разумеется, о чем разговор, — разрешила старшая Новосильцева. — Только если на свежем воздухе, а не в помещении — дабы не дышать вашим дымом.
— Да, само собою.
Все устроились в креслах на террасе, мальчик-слуга притащил барину лаковый ларец с курительными принадлежностями, тот прочистил мундштук и специальной палочкой уплотнял набитый табак, а потом поджег искрой из кресала. Не спеша попыхивал. Наконец, вздохнул облегченно и, откинувшись на спинку кресла, грустно прикрыл глаза.
— То, о чем вы спросили, темная история… — говорил неторопливо. — Все мы, дети Николая Петровича, твердо знаем, что Сорока с нами в родстве. Собственно, посмотреть на нас и на него — схожесть несомненная, тот же тип лица, выражение глаз, уши, волосы… Общий корень виден! Но ни наш отец, ни тем более маменька никогда не делали никаких разъяснений на сей счет. Есть один человек — тот, кто может знать: это душеприказчик деда. Он поныне жив, обретаясь в Твери. У него на руках было завещание, но оно сгорело в результате пожара в нотариальной конторе. Впрочем, не исключено, что имеется копия…
— Как его зовут? — подалась вперед Софья.
— Этого я вам не скажу.
— Отчего же? — удивилась Новосильцева.
Конон Николаевич вновь сомкнул веки.
— Оттого, что тайны моей фамилии никого боле не касаются.
— Ошибаетесь: очень даже касаются. Ну конечно, не нас с сестрой, а вот этого молодого человека — Александра Сорокина. Жизнь его сложится иначе, если станет доподлинно известно, что в его жилах течет дворянская кровь.
— Полагаете? — Он открыл глаза.
— Нет сомнения в том. Вы же сами помогали ему, взяли в казачки и потом отправили на учебу. Продолжали в письмах наставлять на путь истинный.
Милюков согласился:
— Так оно и было. Но сия тайна — не моя тайна, Я не вправе… Нет, и не просите. Только ежели папенька дозволит. Обратитесь к нему.
— Нет, боюсь, не дозволит: нрав его суров, по рассказам…
— Это верно. И чем старше становится, тем строже ведет себя. А уж после смерти маменьки… совершенный сделался… нет, не стану говорить дурно о моем родителе. Попытайте счастья сами.
Старшая Новосильцева вздохнула:
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя М. Казовского рассказывает о полной удивительных приключений, необыкновенной любви и творческих озарений жизни художника Феофана Грека (ок. 1340 — ок. 1415) — старшего современника Андрея Рублёва.
Среди исторических романистов начала XIX века не было имени популярней, чем Лев Жданов (1864–1951). Большинство его книг посвящено малоизвестным страницам истории России. В шеститомное собрание сочинений писателя вошли его лучшие исторические романы — хроники и повести. Почти все не издавались более восьмидесяти лет. В шестой том вошли романы — хроники «Осажденная Варшава», «Сгибла Польша! (Finis Poloniae!)» и повесть «Порча».
... Это достаточно типичное изображение жизни русской армии в целом и гвардейской кавалерии в частности накануне и после Февральской революции. ...... Мемуары Д. Де Витта могут служить прекрасным материалом для изучения мировоззрения кадрового российского офицерства в начале XX столетия. ...
Роман «Дом Черновых» охватывает период в четверть века, с 90-х годов XIX века и заканчивается Великой Октябрьской социалистической революцией и первыми годами жизни Советской России. Его действие развивается в Поволжье, Петербурге, Киеве, Крыму, за границей. Роман охватывает события, связанные с 1905 годом, с войной 1914 года, Октябрьской революцией и гражданской войной. Автор рассказывает о жизни различных классов и групп, об их отношении к историческим событиям. Большая социальная тема, размах событий и огромный материал определили и жанровую форму — Скиталец обратился к большой «всеобъемлющей» жанровой форме, к роману.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В романе Амирана и Валентины Перельман продолжается развитие идей таких шедевров классики как «Божественная комедия» Данте, «Фауст» Гете, «Мастер и Маргарита» Булгакова.Первая книга трилогии «На переломе» – это оригинальная попытка осмысления влияния перемен эпохи крушения Советского Союза на картину миру главных героев.Каждый роман трилогии посвящен своему отрезку времени: цивилизационному излому в результате бума XX века, осмыслению новых реалий XXI века, попытке прогноза развития человечества за горизонтом современности.Роман написан легким ироничным языком.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
У всех героев этого романа служба и опасна, и трудна. Одним приходится постоянно лавировать, чтобы и карьеру сделать, и свое благосостояние повысить, не по официальной ведомости, конечно. Другим надо понять, на какую наживку этих лавирующих поймать, да с поличным. Кто кого?