Тайна - [34]
Настанет день, любил проповедовать отец за обеденным столом, когда родится Новый Человек, и с ним придет Новый Порядок. Сборщиков квартирной платы и сутенеров из социальной службы повесят на их собственных кальсонах, гремел отец не хуже Фиделя Кастро. В детстве я тоже ждал, когда же настанет этот день. Я понимал, что без квартирной платы нам будет оставаться больше денег. Может быть, даже хватит на свежее мясо и нам не придется день за днем подъедать остатки. Хватит и мне еще на одни джинсы, еще на одни кеды, а может, даже и на кино останется. В коммунистических брошюрах отца были рисунки: счастливые сильные мужчины работают в полях, их полногрудые жены подают им воду, яблоки и хлеб, а малыши вроде меня собирают цветы. И над всеми нами улыбался Красный Товарищ Ленин, обещавший изобилие для всех.
Мама возражала: это Иегова злых людей уничтожит, а землю превратит в рай. Новый Порядок придет, но с Иеговой. В детстве я и этого дня ждал. Когда он настанет? В «Сторожевой башне», журнале, который читала мать, изображался сияющий рай: счастливые сильные мужчины работают в полях, их полногрудые жены подают им воду, яблоки и хлеб, а малыши вроде меня играют с тигрятами, львятами и зебрятами. А фрукты едят сколько влезет. И над всеми нами простерта рука невидимого Иеговы, обещающего все для всех на этой земле.
Мои родители познакомились не здесь, а в Панаме. Отца выдворили из Эквадора за коммунистические убеждения. В Эквадоре не убивают: там выдают билет в один конец до какой-нибудь центральноамериканской страны. Отец выбрал Панаму, а не Никарагуа, потому что в Панаме революция еще возможна, а устраивать революцию в Никарагуа – все равно что оперировать здорового человека. Там он и встретил мою маму, которая приехала в Панаму с родителями отдохнуть. Плакала она тогда больше, чем плакучая ива, и родители решили, что ей будет полезно съездить куда-нибудь, где солнце. А может, дело было в позоре, который навлекли на них неприятности с Бобби, и они просто хотели обо всем забыть. Этого я так и не узнал. Но я знал, что мама увидела этого красного хулигана, а он увидел ее и, как гласит семейная легенда, послал ей записку: Cuando te ví flores crecieron en mi mente[105]. Так все и началось. Моей маме нравились плохие мальчики, и она искренне считала папу именно таким, потому что его вышибли не из какой-нибудь пивной, а из целой страны. Как же она ошибалась!
Мой отец, подобно большинству латиноамериканских коммунистов, только разглагольствовал о революции. Он считал Соединенные Штаты врагом. Капиталистом, который, по его словам, ради квартирки в Ист-Хэмптоне способен вырвать бивни последнему кенийскому слону. Спилить последнее каучуковое дерево в Бразилии ради карты «Дайнерс Клаб»[106]. У капиталистов нет друзей, потому что они живут по принципу «человек человеку волк» и способны сожрать друг друга, если бы фондовая биржа одобряла такие сделки. Мои дети, заявлял отец маме, родятся не под зеленым капиталистическим небом, они родятся под голубыми небесами. Моя красотка-мама продолжала краситься в блондинку и носить зеленые контактные линзы, а ее платья в обтяжку обнаруживали больше изгибов, чем на любом американском шоссе. Мама рассказала отцу, что в центре Нью-Йорка есть место, где все говорят по-испански. И не надо учить английский. И он, инженер, выпускник Гуаякильского университета, без труда найдет там работу. Это волшебное место – Эль Баррио. На Манхэттене. Родители поженились, и к тому времени, как папа обнаружил, что все не так, что его эквадорский диплом здесь бесполезен, что английский надо учить, а работу найти не так-то просто, – к тому времени меня уже зачали.
– Я буду, – сказал я, чтобы у папы не испортилось настроение. – Я буду seco de chivo. – В конце концов, он задумал это блюдо, почему бы не попробовать.
– Какая гадость, – высказалась мама. – Пойду схожу за едой. За рисом, за gandules, pasteles, chuletas, pechuga de pollo[107], понимаешь? За нормальной едой.
– И что же такое нормальная еда? – осведомился отец.
– Я только что перечислила.
– Это для тебя нормальная, а в Китае…
– Мы не в Китае. Хочу нормальной еды.
Отец решил не спорить. Он запыхтел, засопел и пошел обуваться. Новая собачка, которую я одолжил у хозяев, лежала на подушках рядом с ними. Не говоря ни слова, отец нацепил на собачку поводок. Я хотел сказать папе, чтобы не выводил собаку, но он как взбесился. К тому же он собирался за покупками, так что убил бы двух зайцев. И я решил: пусть идет. Я пошел к себе и переоделся в чистое. Взял купленное для Таины – айпод, книги, журналы. Направляясь к двери, я заметил, как мама в ванной смотрится в зеркало. Сережки болтались у нее в ушах, мама улыбалась и напевала. Quisiera decir / Quisiera decir tu nombre[108].
Песнь седьмая
В руках у меня были айпод, галлон[109] мороженого, кое-что из еды, «Блоу Попс», «Старберст», простыни, книги, журналы и биоразлагаемые подгузники, потому что я читал, что пластиковые подгузники вредят окружающей среде. Еще у меня был конверт, набитый деньгами. Я постучал. Ждать мне не пришлось.
– Проходи, papo. Проходи. – Мне открыл Саль. – Я здесь не дома, поэтому не могу ничего тебе предложить, понимаешь?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Каждый день Карл Кольхофф, пожилой продавец из книжного магазина, относит книги покупателям на дом. Это особенные покупатели, для которых Карл выбирает особенные книги. Каждого из своих клиентов Карл называет именем героя из книги (Геркулес, Фауст, Эффи и мистер Дарси) и каждого регулярно навещает, совершая книжную прогулку по одному и тому же маршруту. Но однажды к нему присоединяется девочка, которая нарушает ритуал и буквально врывается в жизнь Карла и его покупателей. Это необыкновенная история о дружбе и взаимопонимании, о книгах, книгоходцах и путях, по которым водит нас жизнь.Фишки книги Права проданы в 17 стран. Больше года держалась в списке бестселлеров Der Spiegel. В топе самых продаваемых книг немецкого Амазона.Для кого книга Для тех, кому понравились книги «Вторая жизнь Уве», «Книжный магазинчик счастья», «Жареные зеленые помидоры в кафе „Полустанок“», «Дневник книготорговца». Для любителей душевных романов, которые дарят тепло и надежду. Для всех, кто любит атмосферу книжных магазинов. На русском языке публикуется впервые.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.