Тайна - [24]
Донья Флорес ушла на кухню, и мы остались в гостиной одни. Я наконец-то поднял глаза на Таину, но взгляд застрял на уровне грудей. Одежда стала мне тесной, а взгляд никак не хотел подниматься, словно приклеенный. Таина скучливо вздохнула. Груди ее поднялись и опали. Платье трепыхнулось.
– Начинается…
Она снова вздохнула, ушла к себе и вернулась в футболке поверх платья. Надпись на футболке гласила: «СОБСТВЕННОСТЬ “НЬЮ-ЙОРК ЯНКИЗ”».
– Ты хорошо питаешься? – смущенно спросил я по-английски, потому что теперь я знал, что Саль сказал мне неправду.
– Я люблю «Твинкис». Очень надеюсь, что ты их принес. А мороженое принес? Да? Да? А жвачку? Убью, если не принес.
– Да, да, да, я принес жвачку. – Как же я разозлился на себя, что не купил «Твинкис». Я не стал говорить Таине, что «Твинкис» ей вредно.
– Сто лет журналов не читала, – сказала она, как будто ей стало скучно. – А читать люблю. Из книжек у нас в доме одно иеговистское дерьмо, «Сторожевая башня» и «Пробудись!», вот же срань господня.
– Хочешь, я принесу тебе книги?
– Я же только что сказала. Господи, ну и дебил.
– А что ты хочешь?
– Да что угодно. Но лучше – журналы. Я люблю книжки, но журналы люблю больше.
Я припомнил, как той ночью следовал за ними и как они зашли в магазин.
Я хотел спросить, не купить ли ей плеер или айпод, чтобы она могла слушать музыку. Я знал, что Таина поет, но не знал, как заговорить о музыке.
– Таина, ты не скучаешь по школе?
Она помедлила с ответом (наверное, не хотела, чтобы нас услышала мать) и просто еле заметно помотала головой.
– Иногда. Да, скучаю. – Она пожала плечами. – А по мелким дебилам, которые ко мне цеплялись, – нет.
– И тебе трудно не петь?
– Откуда ты знаешь?
– Мисс Кэхилл говорила…
– А! Она была хорошая. Да, пою, но не особо. Так, чепуху всякую.
– Хочешь, я принесу тебе айпод?
– А зачем?
– Будешь слушать музыку, – сказал я, словно это было очевидно.
Таина пожала плечами, будто ей все равно, но я знал, что ей не все равно. Я поколебался (спросить, не спросить, глупо просить о таком), но все же спросил:
– Может, споешь? Что-нибудь небольшое. Короткое.
Рот у Таины недоверчиво приоткрылся, словно я сделал ей непристойное предложение. Потом она сжала губы, сложила руки на груди и ухмыльнулась.
– А шляпу ты принес?
– Шляпу?..
– Да, шляпу, ты бы в нее доллар швырнул. Не буду я тебе петь, размечтался.
Донья Флорес закончила разбирать покупки и теперь сидела за столом, считая деньги и что-то записывая в блокноте.
Я решил не думать больше про пение и взглянул Таине в лицо. Вокруг глаз и на носу у нее составились созвездия, и я глупо сказал:
– У тебя веснушки.
– Пошел ты, – огрызнулась она, – да, у меня веснушки, и у ребенка будут веснушки. Чем тебе веснушки не угодили?
– Да нет, мне нравится. Классные они.
Большой живот совершенно не мешал Таине сидеть на диване. Я сел подальше, чтобы дать беременному телу больше места. Таина пододвинулась ко мне.
– Ненавижу свое имя, – сказала она. – Единственное недебильное имя – Усмаиль. Люблю смотреть в окно на почтовый ящик. Люблю читать это слово по-английски.
– Волшебное имя, – согласился я.
– Не то что мое. Ненавижу. Дебилизм какой-то.
– Мне нравится твое имя, оно красивое. – Мне хотелось поцеловать ее, но я не умел целоваться. Мне казалось, что и Таина тоже не умеет, сколько бы она ни сквернословила. Но я бы никогда не осмелился ее поцеловать. – Я верю тебе. – Я, волнуясь, изо всех сил старался смотреть ей в глаза. – Я знаю, что с тобой произошло. Знаю. В твоем теле что-то изменилось, и ты забеременела сама по себе.
– Ну расскажи. – Таина со скучающим видом скрестила руки на груди.
– Ты знаешь, что такое клетка?
– Естественно, знаю я про эти сраные клетки.
– А что такое атом, знаешь?
– Знаю, знаю. – Ей как будто до смерти все надоело. – Все состоит из атомов. Ты к чему как бы клонишь?
Я стал рассказывать о мятеже, который произошел в ее теле, о том, что она особенная, что революция избрала ее. Что эта революция не могла свершиться ни в каком другом теле. Я рассказал про атом, который отказался подчиняться законам ее ДНК и подвиг другие атомы сплотиться, объединять и отвергать электроны, чтобы сформировать нужные молекулы.
– Да это… ну и… я такой чуши в жизни не слышала. – Глаза у Таины смеялись.
– Ладно. Ладно. Хорошо. Тогда как ты забеременела?
– Да хрен его знает. Знала бы – сказала. Прямо ужасно дебильно себя чувствую: девушка, а не знаю, как забеременела. Но вот не знаю… не знаю, и все.
– Ты же не лжешь?
– Нет. Я правда не знаю. Знала бы – сказала бы Мами. Но я, честное слово, не знаю.
Я расстроился, что Таина мне не верит, но обрадовался, когда она еще ближе пододвинулась ко мне. В первый раз ее голос зазвучал приветливо, она словно давала мне понять, что не лжет.
– Ничего не помню. – Таина покачала головой. – Помню только, что однажды почувствовала себя хреново, мама пошла в магазин и купила этот идиотский тест. Я на него пописала, и он выдал, что я беременная. Самая срань, что я ничего не помню, вообще ничего. Вот, Хулио.
– Совсем ничего? – Я смотрел на ее блестящие ноги, покрытые крыжовенным пухом.
– Помню твои подарки под дверью. Мы их доставали, а коробки выбрасывали.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Каждый день Карл Кольхофф, пожилой продавец из книжного магазина, относит книги покупателям на дом. Это особенные покупатели, для которых Карл выбирает особенные книги. Каждого из своих клиентов Карл называет именем героя из книги (Геркулес, Фауст, Эффи и мистер Дарси) и каждого регулярно навещает, совершая книжную прогулку по одному и тому же маршруту. Но однажды к нему присоединяется девочка, которая нарушает ритуал и буквально врывается в жизнь Карла и его покупателей. Это необыкновенная история о дружбе и взаимопонимании, о книгах, книгоходцах и путях, по которым водит нас жизнь.Фишки книги Права проданы в 17 стран. Больше года держалась в списке бестселлеров Der Spiegel. В топе самых продаваемых книг немецкого Амазона.Для кого книга Для тех, кому понравились книги «Вторая жизнь Уве», «Книжный магазинчик счастья», «Жареные зеленые помидоры в кафе „Полустанок“», «Дневник книготорговца». Для любителей душевных романов, которые дарят тепло и надежду. Для всех, кто любит атмосферу книжных магазинов. На русском языке публикуется впервые.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.