Тайна гибели генерала Лизюкова - [147]

Таким образом, если бы письмо И. Ф. Шматова было действительно получено саратовским училищем «всего лишь несколько лет назад», о нём обязательно знал бы директор музея этого училища, но он о нём НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ! Почему? Неужели и здесь нам надо придумывать что-то оправдательное (вроде «почта потеряла»!), чтобы объяснить сей уже порядком поднадоевший феномен «теряющихся писем»? Но почему ж тогда в Совете ветеранов Воронежа, ничего не получив в ответ на своё послание, не стали посылать повторного запроса, да заказным письмом, да с уведомлением?! Ведь не простую поздравительную открытку посылали, а важнейшее письмо!! Послали письменный запрос, а в ответ никакой реакции из не такого уж далёкого Саратова не последовало. И никому в воронежском Совете ветеранов до этого и дела нет? Странно. Не многовато ли уже странностей?

Нельзя не отметить и того факта, что, согласно заявлениям А. Курьянова, письмо Шматова было написано в Саратов не в середине этого десятилетия, а в начале 90-х годов прошлого века![431] Кому же верить: А. Курьянову или П. Попову? Нет, конечно можно допустить, что кто-то из них ошибся, но ошибиться не на пару лет, а на десять?! Не многовато ли? Стало быть, кто-то из них написал неправду.

А теперь перейдём к странностям в трактовке личности самого П. И. Нечаева. Из книги А. Курьянова выходит, что бывший механик-водитель кому только не писал после войны писем о захоронении Лизюкова, но, так сказать, обречённый бороться с «ветряными мельницами» бюрократии в одиночку, не смог добиться результата, и дело закончилось отписками чиновников. При этом ни одного примера таких «отписок» А. Курьянов не приводит, не объясняет, где с ними можно ознакомиться, и вообще не поясняет, на основании чего он делает такие заявления. Таким образом, их по праву можно назвать голословными. Из написанного «всего лишь несколько лет назад» письма И. Ф. Шматова, текст которого цитирует в газете журналист П. Попов, следует, что Нечаев был вообще человеком малограмотным![432] В той же самой статье, рассказывая о ещё одном обладателе «очередного» письма Нечаева, К. Т. Зоркиной, П. Попов пишет, что Нечаев хотел приехать на место захоронения Лизюкова сам, но не смог из-за болезни жены. Потому-де поисковикам ничего не оставалось, кроме как искать могилу генерала по отрывкам текста нечаевского письма.

Такой вот трогательный образ малограмотного, но беспокойного ветерана-одиночки, который написал множество писем, но не имел необходимой поддержки в борьбе с равнодушием и отписками «злых чиновников» и не смог (не успел) сам приехать в «Сухую Верейку», чтобы лично показать поисковикам захоронение «легендарного командарма».

А теперь, как это уже неоднократно приходилось делать в этой книге, сравним придумки с фактами. Изучаем документы и выясняем, что, оказывается, П. И. Нечаев был далеко не «малограмотным» ветераном-одиночкой, а ни много ни мало — директором фабрично-заводского училища при рыбокомбинате[433], ответственным секретарём Совета ветеранов 1-й гвардейской танковой бригады![434] Можно ли представить себе на такой должности малограмотного человека?! Скорее можно предположить, что уважаемый И. Ф. Шматов, мягко говоря, не вполне владел нужной информацией, когда (сам ли или с чьей-то помощью?) писал в Саратовское училище о письме Нечаева.

Будучи ответственным секретарём Совета ветеранов (!) и тесно общаясь с председателем Совета и своим близким товарищем Г. Ф. Черепнёвым в течение многих лет, П. И. Нечаев имел такой «вес», что мог легко составить и направить в соответствующие инстанции любое официальное письмо-запрос о захоронении Лизюкова уже не от себя лично, а от всего Совета ветеранов! Причём сделать это ещё в те годы, когда к мнению советских ветеранских организаций прислушивались, а с их запросами считались! К примеру, тому же П. И. Нечаеву Совет ветеранов поручил согласовать с Яковлевским райкомом КПСС вопрос о проведении встречи ветеранов бригады по случаю 45-летия Курской битвы в мае 1988 года[435]. И райком КПСС (по сути — районная власть того времени!) с готовностью пошёл ветеранам навстречу, всё организовал и все сделал. Так неужели же запрос ветеранов-первогвардейцев о поисках захоронения Героя Советского Союза генерала Лизюкова, о котором якобы имелась важнейшая информация, так сказать, из первых рук, не вызвал бы в те годы схожей реакции местных властей?!

Но может быть, П. И. Нечаев был всего лишь скромным секретарём, в одиночестве писал безответные и «постоянно теряющиеся» письма о Лизюкове и не занимался другими делами? Нет, документы говорят об обратном! П. И. Нечаев был отнюдь не «писателем-одиночкой», а вёл большую общественную работу и мог подключить к делу поиска многих других людей! Он неоднократно публиковал в разных газетах заметки и призывал откликнуться ветеранов 1 гв. тбр[436]. Из отчёта о работе Совета ветеранов 1 гв. тбр мы узнаём, что за активную работу П. И. Нечаев был награждён почётной грамотой президиума Совета ветеранов <8 механизированного корпуса> и Советского комитета ветеранов войны. Он входил в актив ветеранов, занимался сбором и учётом поступавших финансовых средств, «оказывал большое влияние на школьные коллективы», был назван «подлинным пропагандистом», беззаветно преданным делу военно-патриотической работы! Цитирую текст отчёта: