Тайна генерала Болдырева - [4]

«Указ Временного Всероссий ского Правительства

г. Уфа № 2 11/24 сентября 1918 г.

Члену Временного Всероссийского Правительства генерального штаба генерал-лейтенанту Василию Болдыреву вручается

Верховное Главнокомандование всеми

Российскими Вооружёнными Силами.

Члены Временного Всероссийс кого Правительства:

Николай Авксентьев, Владимир Зензинов, Василий Сапожников.

Временный Управляющий делами А. К.

Председателем Совета министров стал профессор Петр Васильевич Вологодский. При Верховном Главнокомандующем ген. Болдыреве армия носила погоны, а не нарукавные шевроны, как до сентября 1918 года и ее не лихорадило, не было конфликтов между военачальниками. Засверкали новые военные таланты: А.Н. Пепеляев, А.И. Дутов, Г.М. Семенов, Р.Ф. Унгерн-Штернберг фон-Пильхау, В.О. Каппель, Р. Гайда, Р.К. Бангерский, Г.К. Старк и многие другие. Значит ему всё-же что-то удалось? Но, увы, и «бело-розовые» Директория и Совет Министров снова не удовлетворяли ни крайне правых, ни крайне левых. Болдырев считает главным _ возрождение Общерусской Армии. «Без такой армии невозможна Единая и Неделимая Россия». Но вскоре всё резко меняется. В Омск прибывает с Дальнего Востока вице-адмирал А.В. Колчак. Он впоследствии говорил: «… о моем приезде узнал Болдырев. Это был первый из членов Директории, который прислал ко мне адъютанта и пригласил к себе. Болдырев задал мне вопрос, что я намерен делать. Я сказал, что хочу ехать на Юг России и никакого определенного дела у меня нет, и я хочу выяснить вопрос, как туда проехать. Он мне сказал: Вы здесь нужнее, и я прошу Вас остаться… Я думаю Вас использовать для более широкой задачи, но я Вам об этом скажу потом. Если Вы располагаете временем, останьтесь на несколько дней. Я сказал, что я человек свободный, у меня есть телефон… если он позволит поставить его на ветке, я могу ждать дальнейших его указаний… Болдырева я раньше никогда не знал, но его фамилия была мне известна. Я считал его фигурой довольно крупной. Он образованный офицер… Но его деятельности я не знал: частью лишь слышал о нем, скорее положительные, хорошие отзывы». Через два дня генерал-лейтенант Болдырев снова вызывает вице-адмира ла Колчака и предлагает ему пост Военного и Морского Министра, который последний, после некоторых, по его словам, колебаний согласился принять.

Недовольные, действительно весьма отвратительным поведением социалистов, правые кадеты и офицерство готовят вооруженное выступление. Болдырев считает это вредным для общерусского дела. Он сообщает об этом своему Начальнику Штаба генерал-лейтенанту С.Н. Розанову и Командиру Степного корпуса генералу Матковскому и требует «энергичного подавления любых посягательств на законную власть». Сам Василий Георгиевич отбывает на фронт, чтобы выяснить «ввиду политически сложной обстановки в Омске настроение боевых частей» и «разрядить напряженную обстановку у Бугульмы, где к ноябрю большевики имели уже двойное превосходство в силе» и все труднее становилось их сдерживать. На другой день Болдыреву встретился английский поезд с вагоном Военного и Морского Министра вице-адмирала А.В. Колчака, который прибыл к нему с докладом по распоряжению генерал-лейтенанта. «Он… соглашался с гибельностью и несвоевременностью каких бы то ни было переворотов. Он или очень впечатлителен, или хитрит…», писал Болдырев.

В ночь с 17 на 18 ноября 1918 года были взяты под стражу члены Директории Авксентьев и Зензинов, а также арестован ряд зловредных эсериков. Активными участниками этих событий были полковник Волков, войсковые старшины Красильников и Катанаев. «Вице-адмирал поставил условием своего прихода к власти личную безопасность арестованных членов Директории». Впоследствии их выпроводили за границу. Совет Министров под председательством П.В. Вологодского тайным голосованием (подавляющим большинством) избрал Верховным Правителем России вице-адмирала А.В. Колчака. Указом того же Совета Министров «вице-адмирал Колчак производится в адмиралы». Известие обо всем произошедшем застало генерала В.Г. Болдырева в Уфе. Переговорив по телефону с генералами, он понял, что изменить ничего не удастся. «Послал телеграмму Каппелю, поздравил его с генералом». Затем «в десять часов вечера с глубокой тоской и тревогой выехал в Челябинск». Разные мысли роились в голове все еще Верховного Главнокомандующего: «Война или уход от власти _ других путей не было». 19 ноября 1918 г. генерал Болдырев вызвал на связь Омск.

Генерал Болдырев: У аппарата Верховный Главнокомандующий генерал Болдырев.

Адмирал Колчак: У аппарата адмирал Колчак. Вы просили меня к аппарату?

Генерал Болдырев: Здравствуйте, адмирал…

Василий Георгиевич пытается выяснить, что же произошло в подробностях и особенно уточнить вопрос о Русском Верховном Главнокомандующем. Адмирал Колчак сообщил, что «когда выяснился вопрос о Директории, Вологодский с Виноградовым признали невозможным её дальнейшее существование». Он рассказал, что собравшийся Совет Министров принял всю полноту власти и после дебатов было решено объявить единоличную Верховную Власть. А.В. Колчак также сказал, что был бы согласен с кандидатурой Болдырева, но тайное голосование высказалось за него, причём было заявлено о «недопустимости отказа», и адмирал «принял этот тяжелый крест как необходимость и долг перед Родиной». В ответ генерал Болдырев стал возмущаться тем, что ни Совет Министров, ни Колчак, ни генералы не предприняли никаких мер «к восстановлению прав потерпевших и ликвидации преступных деяний по отношению членов Всероссийского правительства». Да, пусть эта власть несовершенна, но она законна. Кроме того, его, генерала Болдырева, при этом полностью проигнорировали, воспользовавшись отсутствием его в Омске. Василий Георгиевич считал сделанное гибельным для Белого Дела, «непоправимым ударом суверенности народа», разрушением антибольшевистской коалиции. Болдырев требовал немедленного восстановления Директории, доведения его мнения до Совета Министров, ссылался на беседу с генералом Дитерихсом. В ответ адмирал Колчак заявил, что находит «неприличным Ваше замечание о принятии тех или иных мер в отношении совершившихся событий». Он обвинил Директорию в развязывании гражданской войны в Белом тылу. И в заключение просто поставил Болдырева перед свершившимся фактом.