Тайна Флоры - [17]

— Вы фирэтэнон? Где вы? Что вы такое говорите? — кричал я, оглядываясь вокруг.

— Твои родители умерли, — почувствовал я вновь голос фирэтэнона.

Когда он заговорил о родителях, я будто окаменел. Я убрал руки от ушей. Резкие голоса, раздававшиеся на всю пещеру Пумпа, больше не были слышны. В пещере повисла тишина.

— Родители… умерли?

У меня закружилась голова, и я упал. Зачем Изваяние Правды прислало меня сюда? Казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди.

— Ты должен умереть, Маро! Пока ты не уничтожил Папиш!

Слова фирэтэнона вонзались в моё сердце, как острые ножи. Пальцы с потолка тянулись ко мне. Они схватили меня за горло. Птица риши била их клювом, но это не помогало. Пальцы всё сильнее смыкались на моей шее. Я задыхался.

— Маро, держись! — закричала Коко.

Я открыл глаза и посмотрел в ту сторону, откуда доносился её голос. С трудом я смог разглядеть Коко, которая приближалась ко мне, неся на себе Лоринг. Благодаря зелёной шапке Лоринг тьма отступала, и в пещере Пумпа становилось светлее.

— Не слушай, Маро! Им нельзя верить! — кричала мне Коко.

Спотыкаясь, Коко шла ко мне.

— Не приближайся, Коко!

Пальцы потянулись к Коко и Лоринг и схватили их, пытаясь задушить. Девочки отбивались. Я изо всех сил старался не потерять сознание. Вокруг стало светлее — я увидел, что птица риши, хлопая крыльями, кружит у меня надо головой.

— Отсюда сможет выйти только тот, кто верит в себя!

Я произнес про себя слова волшебницы из племени Мимаран. Но обрести уверенность в себе я не мог. Разве были доказательства того, что я чего-нибудь стою? У меня слипались глаза. Одолевала дремота. Птица риши неустанно била меня крыльями по щекам, чтобы я не потерял сознание. На груди птицы дрожал лиловый огонёк. Взглянув на риши, я вспомнил, как Элвин посадил птицу мне на плечо:

— Если ты присвистнешь два раза, то риши запоёт. Но будь осторожен — её песня такая громкая, что можно оглохнуть, поэтому проси её спеть только тогда, когда это будет по-настоящему нужно.

С трудом придя в себя, я широко открыл глаза и сжал кулаки:

— Коко, Лоринг, заткните уши!

Собрав все силы, я свистнул два раза.

Риши запела, да так громко, что пальцы один за другим стали исчезать. Коко и Лоринг, которых они тоже поймали, были теперь свободны. И голоса фирэтэнона не было больше слышно. Ко мне возвращались силы. А лица Лоринг и Коко снова приобрели обычный цвет.

— Коко, как у тебя это получилось? Как ты смогла сбежать и прийти сюда? — сгорал я от любопытства.

А Коко стояла с таким лицом, словно и не знала, что сейчас происходило. Как будто она забыла о том, как пришла сюда, неся на себе Лоринг.

— Коко забыла, что говорили голоса. Она забыла всё, поэтому оказалась в безопасности. Ведь отсюда может выйти лишь тот, кто верит в себя. Похоже, из нас троих на это способна только Коко, — грустно сказала Лоринг.

По её лицу было видно, каким ударом для неё было то, что она прорицательница. Я тоже был раздавлен. Кровь моих родителей не такая, как у других жителей племени Ритито, — Лоринг и Коко знают об этом, что они теперь будут думать обо мне?

— Кажется, здесь фирэтэнон. Недавно он говорил со мной, — сказал я, не глядя на Лоринг и Коко.

Коко спросила:

— И что он тебе сказал?

— Сказал, что мои родители умерли. А ещё — что я уничтожу Папиш.

Коко смотрела на меня с открытым ртом. Лоринг же никак не отреагировала на мои слова.

— Маро, что ты такое говоришь? — засуетилась Коко.

— Я знала это… Твоя кровь не такая, как наша, — произнесла Лоринг.

Я не мог поверить своим ушам:

— Моя кровь не такая, как ваша?

— Ты не из племени Ритито.

Услышав слова Лоринг, Коко подняла уши и закричала:

— Маро не из племени Ритито! Лоринг, почему ты всё время говоришь такие странные вещи?

— Как я не хочу верить в то, что я предсказательница, так же и ты, Маро, не захочешь поверить в это. Но я чувствую. Твоя кровь не такая, как наша, — повторила Лоринг.

С отсутствующим взглядом она села, опершись спиной о стену пещеры.

— Тогда почему Элвин говорил, что я из племени Ритито? Почему меня не убили? Кто я, в конце концов? Какая кровь течёт во мне?

— Не знаю… Даже предсказатели не могут знать всего. Им известно только то, что на виду.

Я плюхнулся рядом с Лоринг. Моё сердце стучало так, что его было слышно, а голова, казалось, вот-вот разорвётся. Я закрыл лицо руками.

— Твоя кровь отличается от нашей, но внутри тебя живёт пылкость племени Ритито, — проговорила Лоринг, положив голову мне на плечо. — Я хотела бы вернуться назад. Вернуться в те дни, когда мы ещё ничего не знали. Если вы будете рядом со мной, вы погибнете.

По щеке Лоринг текла слеза. Я хотел успокоить Лоринг, но не мог подобрать слов. Чем я мог ей помочь? Я не мастер утешать.

— Лоринг… Я тоже хотел бы вернуться назад. Хотя не уверен, что мне бы это помогло. Не знаю, что мне теперь делать.

Я зарылся лицом в колени. К нам подошла Коко:

— Смотрите.

Коко приподняла левую брючину. У неё на ноге были написаны слова бабушки Фурнье:

«Неверие — это единственное, из-за чего кольцо Флоры может разрушиться».

— Это мама записала ручкой раурадер. Сказала, что этого нельзя забывать ни в коем случае. И ещё… Помните, что говорил Элвин? Пеперьоны не могут причинить друг другу вреда. Маро, ты говоришь, что твоя кровь не такая, как наша, но это не твоя вина. Лоринг, ты говоришь, что ты предсказательница, но что в этом такого? Каждый из нас рождён, чтобы нести свою, отличную от других, ношу. Такую ношу, которую никто, кроме нас самих, не сможет нести. Мы должны терпеть. Какой бы ни была наша судьба, мы пеперьоны. Маленькие взрослые. Нам решать, по какой дороге идти.