Тайна двух сфинксов - [22]

Теперь шутила только Верочка. Она называла ванну фараонским санаторием, а к самой мумии относилась по-домашнему. Она обращалась к останкам Мересу, именуя их «вашим высочеством», и спрашивала, за что ему пришлось уйти раньше срока из цветущих садов повелителя Египта.

Виктором Петровичем постепенно овладевала тягостная усталость. Он никак не предполагал, что результатов их необычайного эксперимента придется ждать так долго. Часами шагал он по полутемному коридору или сидел у окна и глазел на воробьев, возившихся на цветочной клумбе. Потом он нашел где-то дневник Андрея и стал перелистывать. На одной из страниц он нашел перечень фактов из истории исследований по оживлению организмов. Это, вероятно, были давние выписки из научных журналов. Сводка эта заинтересовала Виктора Петровича.

«В 1858 году, — читал он, — Броун-Секар (Франция) провел первую удачную попытку восстановить деятельность мозга изолированной головы животного. Эта же задача была в 1907 году успешно разрешена профессором Томского университета А. Д. Кулябко на изолированной голове рыбы».

«В 1913 году русский физиолог Ф. А. Андреев описал проведенные им опыты по восстановлению жизнедеятельности всего организма после прекращения деятельности сердца и дыхания, вызванного обескровливанием, хлороформом, никотином или дифтерийным токсином. Через 3-12 минут после прекращения деятельности сердца и дыхания Ф. А. Андреев нагнетал питательную жидкость Рингер-Локка (по солевому составу близкую к составу крови) с адреналином в сонную артерию по направлению к сердцу. Возобновление кровообращения в венечных артериях приводило к восстановлению деятельности сердца, а это влекло за собой восстановление деятельности других органов. Однако полного восстановления жизнедеятельности организма животных в этих опытах часто не наступало».

«В 1929 году советские исследователи С. И. Чечулин и С. С. Брюхоненко продемонстрировали опыт с восстановлением отдельных функций изолированной головы собаки. Голова, полностью отрезанная от туловища, была помещена на тарелку. При помощи особого аппарата в артерии, питающие мозг, ритмически нагнеталась кровь, а из вен отсасывалась. Таким образом, было искусственно восстановлено кровообращение. В результате у изолированной головы появились некоторые признаки жизни: если на язык помещали раздражающие вещества, они выталкивались изо рта, а когда в рот клали что-либо съедобное — голова облизывалась…»

«Начиная с сороковых годов советские ученые В. А. Неговский, А. Н. Бакулев, Б. А. Петров и другие успешно применяют комплексный метод восстановления жизненных функций организма человека, находящегося в состоянии агонии или клинической смерти. Деятельность сердца восстанавливается нагнетанием крови в артерию с последующим подключением переливания крови в вену. Дыхание восстанавливается при помощи аппарата, вдувающего воздух в легкие и отсасывающего его из них».

Чем дальше читал Виктор Петрович, тем все яснее вырисовывались перед ним трудности эксперимента, который он навязал Андрею. Чтобы не расстраиваться, он бережно закрыл дневник и начал снова шагать по коридорам.

…На пятый день мумия приобрела формы, отдаленно напоминающие человеческое тело. Мумия стала как будто больше. Ей уже тесно в стеклянной ванне, и она лежит, запрокинув голову назад и повернув ее вполоборота вправо. Нижняя губа отошла и обнажила ровные зубы в странной, жутковатой улыбке. А на шее, чуть повыше ключицы, открылась небольшая рана. По ее форме было видно, что она нанесена колющим оружием, очевидно тонким кинжалом.

В последние два дня Андрей всю мумию исколол шприцем, вливая какой-то раствор, который он называл стимулятором. И вот начался третий и последний этап этого невероятного эксперимента. Было десять часов утра, и в комнату врывались горячие лучи летнего солнца. Солнечные зайчики играли на стеклянных колбах, прыгали по никелированной поверхности приборов и инструментов самой разнообразной формы.

В лаборатории стояла торжественная тишина. Еще с вечера здесь появился новый прибор, поблескивающий стеклом и никелем. Это был, как объяснил Андрей, перфузионный аппарат для искусственного кровообращения.

Андрей сам внес в него кое-какие конструктивные изменения и, по имени одной из первых моделей подобного рода, называл автожектором. Однако в данном случае аппарат предназначался для несколько иной роли. Порцию за порцией он всасывал в свой стеклянный баллон раствор из ванны, насыщал его кислородом и нагнетал обратно в ванну. Легкое гудение автожектора, точно жужжание огромного шмеля, попавшего в комнату, постепенно стало привычным и уже не замечалось. На внутренних стенках ванны и на коже мумии появилась масса мельчайших серебристых пузырьков. Как в стакане газированной воды, они иногда отрывались, целым роем неслись вверх и исчезали на поверхности раствора.

К ванне с мумией поднесли новый прибор. Он находился в лаборатории давно и обратил на себя внимание Виктора Петровича еще в самом начале опыта. Но тогда Андрей отказался объяснить его назначение. Теперь, налаживая с помощью Верочки аппаратуру, он охотно рассказывал: