— Может, это не так уж и плохо.
— Ты прелесть. Но хватит трепаться. Дверь будки доконала меня. Не задерживайся на работе. И не позволяй этому слабоумному доктору подвозить тебя до дома. Ненавижу этого парня.
— У меня другое чувство. Пока, горе-ловелас.
Фолькер Лупинус повесил трубку. Пошарил в коробке возврата монет, не завалялась ли какая-нибудь. Не повезло. Грустным взглядом посмотрел вслед удаляющемуся автобусу.
Молодой человек сунул папку под мышку, погрузил руки в карманы пальто и зашагал прочь.
Небо покрылось грязно-серыми тучами. Время от времени моросил мелкий дождь. Резкие порывы ветра сдували капли, и они веером разлетались над мостовой. Зонтики в руках прохожих раскачивались так, словно их держали неловкие эквилибристы-канатоходцы. Фолькер насвистывал веселую песенку «Сегодня вечером я жду тебя, моя Мадлен». Хотя его подружку звали Аннет.
Американка оказалась очень пунктуальной. Комната была еще не прибрана.
— Вы хорошо устроились, господин Лупинус. Мне всегда казалось, что студенты…
— Я нанимаю квартиру не один.
— Да, вижу. — Каролина Диксон не могла этого не заметить. Пара женских туфель торчала из-под кушетки, на столике лежали пудреница и карандаш для бровей, на кресле валялись кружевной лифчик и нейлоновая сорочка… Миссис Диксон тактично отвела взгляд в сторону.
— На двоих дешевле, — пояснил Фолькер.
Она с улыбкой рассматривала его. Черные волосы, слегка взъерошенные и непокорные, узкое лицо, длинные, тонкие пальцы, стройное, тренированное тело. И большие карие глаза с крошечными зелеными точками на радужной оболочке, рассеянный, но вместе с тем беспечный и жизнерадостный взгляд.
Днем раньше Каролина Диксон уже виделась с ним. У входа в здание юридического факультета Сорбонны она подошла к нему и, представившись подругой его матери, заговорила. Как бы ненароком она завела речь о медальоне, пожелала взглянуть на него и, возможно, приобрести. Фолькер согласился быстрее, чем она ожидала.
И вот, как уговорились, она пришла сюда, к нему на квартиру.
— Медальон у меня. — Фолькер Лупинус достал его из кармана и протянул гостье.
— Да, это он, точно он! — восторженно воскликнула Каролина. Она поднесла украшение близко к глазам, затем отдалила его от себя, ощупала тонкий узор и нежно обвела указательным пальцем контуры. — Это он! Бесподобно! Ни с чем не сравнимо!
— Вам знаком этот медальон, мадам?
— Н-нет, но у вашей ма… у вашей матери есть похожий, она описала его мне…
— Вы имеете в виду Эрику? Она мне не мать. Даже по возрасту не может быть ею.
— Вы росли без матери, господин Лупинус?
— Моя мать умерла. Я не помню ее.
— О, извините. А ваш отец?
— Он живет в Гамбурге. Ну да мы не сошлись характерами. И кроме того, конфликт поколений. Вы меня понимаете?
— Вы с ним не поладили?
— Ах, ну да. Знаете, у него на уме одни женщины.
— Но, господин Лупинус!
— Нет, нет. Вы меня неправильно поняли. Он гинеколог. В любой женщине видит только внутренние органы. Ни красивой фигуры, ни прически, ни модного платья…
— Ваш отец прямо-таки рожден для своей профессии.
— Да, можно и так сказать. Но меня не устраивала такая обстановка. И Эрику также, видимо, поэтому она и… Не знаю, почему я вам это рассказываю. Возможно, потому, что мы с Эрикой друзья, или… — Это «или» повисло в воздухе. Фолькер пожал плечами. Затем обшарил ящики ветхого письменного стола. — Хотите курить? — спросил он. — Здесь где-то завалялась пачка. Или Аннет ее… Ну, погоди!
Каролина плотно прикрыла глаза.
— У меня есть сигареты. Пожалуйста, угощайтесь!
Они курили почти в одном ритме. Струи дыма встречались над столиком, образуя сизую вуаль.
— Вы разбираетесь в искусстве, мадам Диксон? — Фолькер считал, что он, как мужчина, должен поддерживать беседу.
— Это мое хобби.
— Полезное увлечение. К тому же, наверное, прибыльное?
— Эта сторона дела меня не интересует. В произведениях искусства, а в украшениях особенно, заключена история, какой-то рок — авантюры, любовь и слезы, войны. Убийства. Что хотите.
— И вы занимаетесь этим серьезно?
— Это очень увлекательно. О драгоценных камнях складываются дивные легенды. Вы знаете, что алмаз делает невидимым? Индийский агат способствует красноречию. Карнеол укрощает гнев, а гранат отгоняет демонов. Вам смешно? Загляните тогда в исторические книги. Лошадь герцога Валентинского была покрыта золотыми пластинами, а его берет убран двумя рядами рубинов. Костюм Ричарда Третьего украшали сотни камней благородной шпинели, а герцогская шляпа Карла Смелого была увешана грушевидными жемчужинами…
Фолькер Лупинус внимал ей с удивлением. Когда она сделала небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, он быстро выпалил:
— Это же целая наука! И как вам ее удалось постичь, мадам?
— Ну, помилуйте, — отозвалась Каролина, — стоит ли удивляться, если этому посвящаешь годы! — И она мысленно поблагодарила Оскара Уайльда за множество исторических фактов, которые он привел в своем «Портрете Дориана Грея». А себя похвалила за то, что во время перелета в Париж не поленилась еще раз перечитать книгу. Изобразив на лице смущение, она сказала: — Совсем осипла. У вас не найдется чего-нибудь выпить?