Тайна двух медальонов - [2]

Он и сегодня был на Эрике. Миссис Диксон отозвалась о нем как о произведении искусства; похвалила тончайшую филигранную работу по бокам, а в средней части, вокруг изображения Богоматери с младенцем, — ювелирно отточенный орнамент.

Каролине не составило труда перевести разговор на этот предмет.

— Чудесная работа! — восторженно воскликнула она. — Роскошно и вместе с тем так изящно! Разве у такого совершенства может быть пара?

Оказывается, была.

— Даже в нашей семье, — не без гордости сообщила Эрика Гроллер. — Мой муж подарил мне к свадьбе пару таких медальонов: подлинник и копию.

— Ради Бога, покажите мне, пожалуйста, и второй, — попросила американка и молитвенно сложила руки на груди. — Пожалуйста, ну, пожалуйста! Я страстно увлекаюсь такими украшениями.

Доктор улыбнулась и горестно развела руками:

— Мне жаль, миссис Диксон. Пару месяцев назад, когда мой сын уезжал в Париж — он там учится, — я отдала ему второй, так сказать в качестве талисмана.

— У вас взрослый сын, госпожа доктор?

Эрика Гроллер снова улыбнулась.

— Мой муж уже однажды был женат. Его сыну Фолькеру — девятнадцать, он на десять лет моложе меня.

— И ваш пасынок — студент?

— Он хочет стать юристом. К тому же у него способности к языкам, и мой муж послал Фолькера в Сорбонну. Но не говорите о нем — «пасынок»! Для меня он — Фолькер, и ко мне он тоже обращается по имени. Мы друзья.

— Какие прекрасные отношения! Он живет у вас?

— У моего мужа в Гамбурге. И носит его фамилию — Лупинус, в то время как я… Гроллер — моя девичья фамилия.

Это не было новостью для миссис Диксон. Но она сделала вид, будто слышит ее впервые. За этим маневром она скрыла свой страх, который пыталась подавить с тех самых пор, как только зашла речь о Фолькере.

Диксон умела перевоплощаться. Она представилась более игривой, чем была на самом деле. И радостно согласилась, когда доктор Гроллер предложила ей выпить на брудершафт. Эрика разлила в бокалы вино и сказала:

— Каролина, давайте обращаться друг к другу по именам. Эти фрау и миссис звучат так официально, так чопорно и создают дистанцию, которая отдаляет людей.

После этих слов американка поднялась и чокнулась с доктором Гроллер, дабы скрепить их дружбу.

И вот сейчас она сидит в поезде метро, ее глаза слегка прикрыты, на губах блуждает улыбка.

На станции «Галлишен Тор» Каролина Диксон вышла из метро. Она подождала у светофора, а затем толпа увлекла ее с собой к витринам универмага Герти.

При быстрой ходьбе американка начинала приволакивать левую ногу и непроизвольно поднимать вверх плечи, будто хотела защитить шею от холода. Походка становилась напряженной и угловатой. Она останавливалась или замедляла шаг, как теперь, когда подходила к американской памятной библиотеке, и ее некрасивая осанка уже не так бросалась в глаза.

Служебное помещение Каролины находилось на последнем этаже библиотеки. На двери висела табличка: «Заместитель директора по науке». «У всего есть свое название», — подумала она. Ее бюро состояло из обширной приемной и небольшого рабочего кабинета.

— Мышка, — воскликнула она, едва переступив порог, — три поручения. В темпе!

Фрейлейн Мауз, секретарша и ответственный исполнитель в одном лице, рывком придвинула к себе блокнот и схватила карандаш.

— Первое: заказать срочный разговор с Парижем. Мистер Дэвис. Номер: Бальзак — ноль-ноль-восемь-один-ноль. Второе: забронировать для меня авиабилет в Париж. Я хотела бы улететь сегодня ночью или завтра рано утром. Третье: вызвать мне машину. По окончании разговора с Дэвисом я поеду домой.

Затем она прошла в кабинет. Подняла телефонную трубку, нажала на аппарате миниатюрную клавишу и, подождав сигнала, набрала четыре цифры. Ее голос звучал тихо.

— Говорит двадцать девятый. Шеф, я уезжаю в Париж… Да, на два-три дня… Конечно, самолетом… О’кей! — Она положила трубку на рычаг. — Есть что-нибудь новенькое, Мышка? — спросила она.

Ничего новенького не было. Новенького здесь практически никогда не бывало. Миссис Диксон это прекрасно знала и спрашивала больше по привычке. Она задумчиво посмотрела за окно. Огромная людская масса хаотично сновала внизу. Трамваи бойко стучали на стыках рельсов. Автомобили грудились у перекрестка. Продавцы газет выкрикивали что-то в толпу. Было видно, как они широко разевали рты и размахивали газетами. Полицейские энергично жестикулировали, как танцовщицы варьете.

Каролина Диксон стояла неподвижно. Ее мысли витали где-то далеко. Они не подчинялись приказам. Каролина закрыла глаза, но не ради того, чтобы лучше сосредоточиться. Это произошло непроизвольно, как реакция на внутренние процессы. Кто-то в этой ситуации стискивал зубы, а кто-то сжимал кулаки.

Когда фрейлейн Мауз на манерном французском выкрикнула в телефонную трубку: «Месье Дэвиса, пожалуйста!», американка опустилась в кресло и включилась в разговор:

— Хэлло, Ричард, старый ковбой!

— В чем дело? Кто говорит? — отозвался брюзгливый голос. — Это вы, Каролина?

— Да, я. Как вы меня узнали?

— По любезному обращению. Прекрасно, что вы снова вспомнили о своем старом Ричарде Дэвисе из еще более старого Техаса. Как поживаете, Каролина?

— Хорошо. Надеюсь, и вы так же.