Тайна двойного убийства - [13]

Итак, вопрос со станцией был решен. Оставалась Любарская. Час поздний, пора ей быть дома.

На телефонный звонок никто не ответил. Что, неужели так и нет ее дома? А Таня звонка не слышит. Еще попытка: Волна набрал номер телефона Сватко. Трубку сняли сразу.

— Але? — вопросительный голос Сватко звучал бодро.

Капитан извинился за поздний звонок, спросил:

— Вы случайно не в курсе, где Любарская?

— Совсем не случайно — нет. Откуда мне знать?

— голос стал раздраженным, — и вообще оставьте меня в покое. Я уже пообещала жаловаться и сделаю это.

И положила трубку. Ну что ты будешь делать! Где искать Любарскую? Не случилось ли с ней чего?

Капитан Волна тревожился Как нарочно, память моментально стала подбрасывать случаи — из своей и чужой практики — да один другого неприятнее. Нет, надо разыскивать женщину — работник милиции чувствовал ответственность за нее. Влипла Любарская в неприятную историю со взяткой, не попала бы еще в какую беду. И эта возня с охранником — Антон понимал, что затронул какое-то звено, связанное с преступлением, по которому работал. А раз так — всякое может быть.

Подумав, позвонил в "Скорую”. Нет, вызова к Любарской не было. Значит, не заболела внезапно. На ночь глядя не очень-то много возможностей розыска женщины. Да и, Антон понимал, нельзя сильно активничать, еще скомпрометируешь ни в чем не повинную женщину, которая, может быть, подругу решила навестить. Или еще какая-то у нее уважительная причина.

Но тревога не отпускала. Волна понял, что не успокоится, вышел к подъезду и, прежде чем направиться на "Радугу”, куда обещал заехать, повернул руль своих "Жигулей” направо, на проспект, откуда, он знал, не больше 25–30 минут до дома Любарской.

Пустынные серые улицы словно усиливали тревогу. Вообще капитан не любил ночной город. Днем улицы наполнялись людьми, заботами — жизнь кипела — и это было хорошо.

Дом, где жила Любарская, Антон нашел быстро. Зашел в первый же подъезд, определился: квартира Любарской по его подсчетам находилась на 6-м этаже второго подъезда. Оглядел фасад дома, который явно готовился к ночи, гася за окнами огни. На шестом этаже кое-где светились окна. Кажется, и у Любарских одно окно освещалось.

Капитан присмотрелся. Это кухня, потому что ниже парой этажей светящееся окно задернуто веселой, в горошек шторкой с оборочками — такие обычно бывают в кухнях. И плафончики попроще.

Проследил взглядом — точно, на кухне Любарских горел свет. Подавил желание подняться в квартиру — слишком поздно для непрошеного, да и нежеланного гостя. Медленно проехал вдоль улицы, нашел телефон-автомат.

Двушки, как назло, в кармане не оказалось, пришлось бросить в автомат гривенник. Трубку никто не брал. Возвращаясь по слабо освещенной улице к дому Любарской, Антон раздумывал, как поступить. Показалась из-за поворота встречная машина, капитан машинально взял руль вправо, и в тот же миг лобовое стекло пронзил сноп света — водитель встречной машины включил дальний свет.

Совсем ослепленный, Волна заслонил локтем лицо, нажал на тормоза, колеса впились в асфальт, машина встала. Пока зрение приходило в норму, Антон чертыхался, ругая неосторожного водителя. Как же можно врубать дальний на освещенной улице?! Жаль, не успел заметить машину, хотя по звуку мотора, кажется, это был "жигуленок”. А водителя следовало бы наказать за такие дела, ведь до беды недолго с хулиганскими замашками.

Происшествие на дороге окончательно испортило настроение капитана — сплошное невезение, а не вечер. "Ночь, — поправил он себя, — ночь, а не вечер”. Он вышел из машины, до дома Любарской прошел пешком — всего-то несколько метров. Окно на шестом этаже уже погасло. Все, беспокоить жильцов нельзя. Ночь.

Антон Волна заехал на "Радугу”. В будке у ворот довольный Иванцов пил чай с участковым — усатым молодцеватым своим ровесником. Хоть здесь был порядок.

Глубокой ночью капитан добрался до дома и уснул, едва коснувшись головой подушки.

ГЛАВА 6

Ночью прошел небольшой дождь, разрядил духоту. А утро выдалось хмурым и сумрачным, стволы деревьев у близкой опушки обнимал ранний молочный туман.

Антон тоже был невеселым. Едва мы, высадив у детсада Людмилу с Катюшкой, остались одни, капитан принялся рассказывать о ночных событиях. Узнав о том, что не нашлась Любарская, встревожилась и я.

— Давай заедем к ней, — попросил Антон.

Дубовая дверь квартиры Любарской на лестничной площадке среди коричневых дерматиновых сестер выглядела, словно невеста, — светлая, нарядная, с блестящей ручкой финского замка.

Антон нажал на кнопку звонка, затем растерянно оглянулся на меня:

— Если дома только Таня — не услышит.

Но послышалось щелканье замков, загремела цепочка, и дверь приоткрылась. Увидев испуганно-круглые глаза Тани, я поняла, что Любарской нет.

Она не пригласила нас, вышла сама на площадку, затрясла отрицательно головой:

— По-охо! — напряженно выдавила Таня. — По-охо!

— и принялась жестикулировать пальцами, губами.

’’Плохо”, — было ясно. А больше ничего мы не могли понять. Увидела это и Таня, глаза налились слезами.

Волна беспомощно развел руками:

— Вышлю переводчицу, — раздельно, по слогам и почему-то очень громко сказал он Тане.