Тайна Черного моря - [182]
Вот уже видны прилипшие к лобовому стеклу, злобно перекошенные морды роликовых конькобежцев. Кто-то грозил Хутчишу пистолетом, кто-то что-то выкрикивал – но в реве перемалывающих небо лопастей слышно, конечно, не было – что именно. А кривой, как ритуальный нож, плавник хвоста все ближе.
Заставив себя забыть о боли и усталости, Хутчиш качнул свой аппарат влево, жестяная пластина накренилась, потом вдруг клюнула носом вниз; у Хутчиша на мгновение перехватило дыхание.
Белый Орел жертвенным импульсом послал вниз остаток энергии и рассеялся в небытии, но именно последний толчок астральной силы помог птенцу не выпасть из гнезда.
Жирное акулье тулово вертолета промелькнуло в нескольких сантиметрах от цели, смутный круг бешено вращающегося винта прогрохотал над головой. Анатолия обдало горячей волной турбулентности, уши заложило от бесноватого рева мотора. Крыло испуганно завибрировало, выгнулось дугой, неожиданно рванулось из-под прапорщика, точно охваченный паникой скакун, норовящий сбросить седока, садануло по коленям. Только бы не упасть в реку, только бы не упасть.
Со скоростью и грохотом правительственного спецпоезда вертолет промчался мимо, задирая обоюдоострый плавник хвоста.
А воды Невы недалеко от стрелки Васильевского острова, вдруг вспенились, вспучились, забурлили, пошли водоворотиками, и на поверхности показалась небольшая надстройка. Надо же, и подводную лодку Доктор задействовал! Не будет конца напастям и мучениям, не будет мне покоя на этом свете, пока жив Господин Доктор.
Теперь его попытаются взять под перекрестный огонь.
Успокоенные крылья жестяного самолетика выровняли полет, поймали наконец попутный ветер; Анатолий увеличил угол атаки, чтобы подняться выше, и оглянулся – как там поживают наши азиатские друзья в геликоптере?
Друзья поживали ничего себе и отступать пока не собирались: вертолет развернулся по широкой дуге над Васильевским островом и пошел на второй заход. Взрыкивая. Неудержимо. Как бык на красную тряпку. Отточенными секирами лопастей нарезая на ломти ночной прохладный воздух. Догоняя. Задирая обоюдоострый плавник хвоста.
Скорость у вертолета была несравненно больше, зато в маневренности он уступал жестяному крылу. Поэтому китайцы оставили попытки протаранить, скомкать, раздавить махиной вертолета скорлупку «планера».
Когда вертолет завис над Дворцовым мостом, овальная дверь в фюзеляже распахнулась, и внутрь ворвались мокрый ветер и громыхание мотора. Из кабины не пойми что прокричал пилот в наушниках, тыча пальцем в пол. Его не слушали.
Откинув крышку деревянного армейского ящика и скользя не снятыми в запарке роликовыми коньками, один из преследователей подхватил грязно-зеленый тубус, привычно пристроил его на плече и высунулся наружу. Упругий воздух отхлестал его по щекам. Упорхнула снесенная набегающим потоком шапочка, косичка затрепыхалась по плечам, как агонизирующая гадюка. Глаза тут же наполнились слезами. Проморгавшись, стрелок поймал в перекрестие прицела проблескивающий вдалеке над городом жестяной самолетик и плавно потянул пусковую скобу.
Пересекая границу воды и суши над Дворцовой набережной, Хутчиш услышал негромкое, хлопушечное «пуф». Базука! Над городом!
Анатолий покрепче ухватился за края самолетика (пальцы перестали болеть, словно их уже не было) и потянул его на себя, отчаянно давя носками кроссовок и коленями на вибрирующую плоскость.
Совершая маневр ухода, крыло увеличило тангаж, рыскнуло туда-сюда, заметалось над Мойкой. Выпущенная из базуки ракета ширкнула под прапорщиком и булькнулось в канал Грибоедова. Лениво рассеялся тянувшийся за ней белесый дым.
Китаец промахнулся, но даже не заметил этого: вцепившись в поручень возле распахнутого люка и разинув рот от изумления, он смотрел, как прямо под вертолетом из мутных пучин медленно всплывает мятая, ржавая, обросшая водорослями, как хиппи волосами, посудина.
Над Невой разнеслось победоносное, десятикратно усиленное отчаянно хрипящими динамиками: «Врагу не сдае-отся наш гордый „Варяг“! Пощады никто-о не жела-а-ет!»
Китаец прикрыл веки, помотал головой. Потом снова открыл глаза.
Нет, галлюцинация не исчезла: на волнах покачивался невесть откуда взявшийся, доисторический, теперь уже непонятно, в какой цвет некогда выкрашенный буксирчик. Вода стекала по его шершавым бортам, пенилась на палубе, срывала наросты водорослей и ракушек, бурными потоками, как из водосточных труб во время ливня, хлестала из клюзов.
От могучего удара ногой распахнулась дверь надстройки, и на палубу с трудом выбралось нескладное существо в скафандре, подсвеченное сзади тусклым изумрудным светом. Отклонилось назад, разглядывая вертолет, и погрозило ему зажатой в левой лапе бутылкой. После чего бутылка полетела за борт, а существо демонстративно подняло небольшую коробочку в правой лапе и с размаху ткнуло толстым пальцем в какую-то кнопку на ней. Потом оперлось спиной о ржавую надстройку и выжидательно скрестило конечности на груди.
Пилот вертолета заметил, что погасла одна из лампочек на приборной доске – зелененькая. Несколько секунд он тупо смотрел на нее, пытаясь смекнуть, что это означает. К несчастью для себя, пилот не читал по-русски, и о чем предупреждает надпись между лампочкой и неприметным тумблером, гласящая «СИСТ. ОПОВЕЩЕНИЯ „СВОЙ-ЧУЖОЙ“ ВКЛ/ОТКЛ», не понимал. Может, стоит щелкнуть тумблером? А вдруг это прибор аварийной остановки двигателя?
Было ясное утро, по «Радио-шансон» транслировали хорошую – правильную – музыку, ничто не предвещало неприятностей. Но судьба-злодейка черным вороном закружила над Пеплом. Ядовитым клювом постучала в оконное стекло, распатронила колоду карт и нагадала цыганское счастье.Оставался у Пепла должок перед погибшим другом – доставить нательный крестик матери товарища, только эта дорога из близкой превратилась в дальнюю да с козырными хлопотами. Потому что легли поперек пути Пепла бешеные деньги, а на эти деньги упали тени охотников за сокровищами.Окунулся Пепел в грязный мир, где смрад заброшенных домов сменяется помпезностью шикарных офисов, где нет никому веры и каждый готов предать.
Как горько, забурившись за экватор в фешенебельный круиз по местам, где снимался знаменитый «Властелин колец», проиграться в пух и прах в казино, а по возвращении в родной северный город столкнуться с занявшим твое место под солнцем двойником. Причем, это исчадие ада развлекается очень грязным делом – похищает подростков для неведомых целей. И доблестные правоохранительные органы гоняются не за таинственным близнецом, а за тобой.Именно в такую орлянку сыграла вечно несправедливая судьба с Сергеем Ожоговым, он же – Пепел.
Мир – это огромное казино, а люди в нем – крупье и клиенты. Не важно, что это за мир: нынешняя Россия или Древний Рим. И если вдруг тебя занесла нелегкая в прошлое, этак на пару с хвостиком тысячелетий, вопрос – крупье ты или клиент – никуда не делся. Вечная игра в выживание продолжается.Итак, транзитом в Древнем Риме оказалось несколько наших соотечественников. И каждый пытается выжить, играя по привычным правилам. Чиновник – по чиновничьим, девушка – по правилам любви. Лейтенант ФСБ, раз за разом оставлявший зарплату в злачных заведениях начала XXI века, открывает казино для римских толстосумов…
Угодил Серега Шрам по воле нехороших людей в следственный изолятор. Теперь не выйти ему живым на волю, потому что все просчитали его враги, всех купили. Потому что в СИЗО этом живут не в согласии с правильными понятиями, а совсем наоборот — царят здесь такие порядки, что способны ошеломить даже бывалых уркаганов. А ведь Шраму не только выжить охота. Еще следует разобраться, чья темная фигура маячит за ширмой, кто попрал воровской закон…
Сегодня он — неприметный парень, притворяющийся украинским гастарбайтером. Поворот судьбы... И он попадает в страну сбывающихся желаний?! НЕТ! Это мир — где схлестнулись добро и зло, тьма и свет! Вопрос о победителе остается открытым...
«Эрмитажные списки» – компромат убойной силы. Герою, завладевшему этими документами, и Кремль будет не указ. Надо же было такому случиться, чтобы Сергей Шрам оказался в самом эпицентре раскачавших город Питер событий. И вот уже нет пути назад, осталось только ломить вперед по конкретной, резкой прямой: или до триумфальной победы над всеми авторитетными конкурентами, или до примерки деревянного костюма под грустную музыку Шопена.
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».
Вашему вниманию предлагается веселый иронический детектив мастера детективного жанра. Совершенно секретный суперагент вплотную приблизился к разгадке самой страшной тайны — Тайны Тихого океана…