Тайна Цебельдинской долины - [36]
Рис. 39. Самое богатое из погребений, найденных на территории исторической Цебельды (Юстинианов холм): 1 — реконструкция пояса; 2, 4, 5-8, 17-19 — серебряные детали пояса, 3 — бронзовый пинцет, 9 — костяная пластинка, 10 — серебряная пластинка, 11, 12, 15-16— серебряные детали ножен кинжала, 13 — железный кинжал, 14 — бронзовый перстень, 20-27 — бронзовые детали обувных застежек.
Рис. 40. Один из наиболее ранних местных христианских памятников Цебельды — резная известняковая плита из храма VIII в. (пос. Марамба).
Следует, впрочем, обратить внимание на конкретные изображения крестов на отдельных пифосах и кувшинах Цебельды [16, табл. XXVII, рис. 12, 18]. Такой крест на одном из пифосов сочетается с превосходным изображением собаки, в других случаях помимо креста на днищах кувшинов встречаются изображения свастики и другие, свидетельствующие о том, что в VII в. крестовидный орнамент использовался в Цебельде наравне с другими мотивами. Скорее всего здесь речь идет о постепенном внедрении в местную орнаментацию сюжета, характеризовавшего значительную часть привозных изделий.
Достаточно противоречивы и данные византийских источников. Прокопий Кесарийский, сообщая, что апсилы «с давних уже времен христиане» [3, 380], далее относительно их соседей — абазгов — пишет: «Эти варвары еще в мое время почитали рощи и деревья. По своей варварской простоте они полагали, что деревья являются богами» [3, 382].
Таким образом, если абазги, которые жили на побережье и имели на своей территории (в Питиунте) епископскую кафедру с начала IV в., в VI в. были еще язычниками, то об апсилах, заселявших горные долины, и говорить не приходится. Об этом свидетельствует и Агафий.
Отмечая, что апсилы и мисимияне близки «по образу жизни», он затем ясно показывает, что мисимияне лишь тогда напомнили византийцам, что они «одной с ними религии» (т. е. христиане), когда встал вопрос о физическом уничтожении всего племени [2, 119, 124]. Анализ источников в сочетании с данными археологии позволяет со всей определенностью сделать вывод, что из конъюнктурных соображений местная родоплеменная верхушка в отдельных случаях вынуждена была на словах доказывать свою приверженность христианству. Последнее, однако, даже в сочетании с некоторыми мотивами, проникшими в местную материальную культуру в результате контактов с христианским миром, никоим образом не может [116] свидетельствовать о сколько-нибудь значительной роли христианского мировоззрения в духовной жизни древних цебельдинцев, во всяком случае до второй половины VII в.
Рис. 41. Отражения различных культов в материальной культуре древней Цебельды: 1, 2 — Цибилиум, 3, 11 — Апушта, 4-10 — Шапка.
Отдельные черты языческих верований населения исторической Цебельды могут быть прослежены на основе анализа орнаментальных мотивов, оформления местных изделий и т. д. С культом домашних животных связывают скульптурные головки барана и козла, украшавшие одноручные кувшины, сосуд в виде быка, изображение собаки и т. д. Сосуд, символизирующий оленя, может свидетельствовать о культе отдельных диких животных. Просверленные клыки кабана и зубы оленя, помимо украшения, могли играть роль своеобразных оберегов. Несомненно, видное место в пантеоне древних цебельдинцев занимал культ деревьев: в погребениях найдены ветви с плодами мелкого ореха-фундука, грецкие орехи, на одном сосуде имелось изображение дерева [16, табл. XXVII, рис. 22]. С солярным культом связываются астральные знаки — изображения солнца и звезд, [117] кружочки, волны и т. д. Отдельные рисунки на керамике представляют собой человеческие фигуры, связанные, возможно, с антропоморфными божествами. Видное место в системе языческих воззрений древних цебельдинцев занимал культ фаллоса, который иллюстрируется соответствующим оформлением ряда украшений, найденных в погребениях (браслеты, височные кольца, подвески и т. д.). С каким-то языческим обрядом, возможно, связаны и изображения цебельдинских топоров на культовом камне пастухов с альпийских пастбищ Гуарапа. Как борьбу христианской и языческой символик можно охарактеризовать вышеупомянутое изображение собаки и креста на одном из цебельдинских пифосов.
На груди одного из покойников, захороненного в VII в. на Юстиниановом холме, был найден сталактит. Можно полагать, что эта находка связана с культом пещер, служителем которого мог быть погребенный. До ближайшей из пещер, которыми так богаты окрестности Цебельды, более двух километров. Следовательно, этот сталактит либо был принесен издалека родственниками покойного, либо находился среди его прижизненных вещей.
Несомненно, связано с определенными языческими воззрениями и отсутствие на могильниках Цебельды детских захоронений. В двух случаях дети были захоронены вместе с матерями в общей могиле. Предполагать в древней Цебельде низкую детскую смертность не приходится. Следовательно, до достижения определенного возраста и прохождения какого-то обряда (посвящения?) дети и подростки хоронились как-то иначе, вне кладбищ.
2. Одежда, украшения.
Одежда
Одеяния древних цебельдинцев могут быть реконструированы с большей или меньшей точностью на основе расположения отдельных металлических деталей одежды и следов тканей в погребениях.
