Тайна Цебельдинской долины - [35]
Рис. 36, 37. Кремационные захоронения IV—VII вв. (Шапка).
Отмечено несколько примеров совместного захоронения урны с прахом и конского костяка. Лишь в одном случае вместо коня покойнику была положена уздечка. Как и при трупоположениях, встречаются посторонние приношения — украшения, оружие и т. д. Так, например, одному покойнику был пожертвован кинжал с богатым бронзовым поясом, резными пряжками и фигурной цепочкой (кладбище на Стеклянном холме). В другом случае в трупоположении воина оказался женский браслет.
О существовании каких-либо надмогильных сооружений на кладбищах древней Цебельды сведений не сохранилось. В ряде случаев отмечены вторжения более поздних захоронений в ранние могилы. Так, у одного трупоположения при захоронении кремации была отсечена часть плечевой кости. В другом случае кремация нависала над более углубленным трупоположением. Следует отметить, что если бы на поверхности могилы четко оконтуривались и поддерживались, то в их расположении относительно друг друга наблюдалась бы система более четкая, чем прослеживаемая. Можно также предполагать, что рядом с кладбищами на вершинах могли находиться семейные святилища. Об этом нет никаких сведений, кроме совпадения возможно случайного, [111] когда в ряде пунктов, связанных с могильниками цебельдинцев, позже возводились христианские храмы (Верхнеэшерский, Вороновский, Азантский, Ларский).
Религиозные воззрения
Анализ погребального обряда со всей очевидностью показывает, что древние цебельдинцы на всем протяжении существования цебельдинской культуры были язычниками. Потусторонний мир воспринимался ими достаточно конкретно: умершие возрождались и были заняты «там» тем же, чем и в этой жизни: мужчины сражались, женщины украшали себя, обрабатывали землю, хозяйничали. С благой целью облегчить умершему первые шаги в потустороннем мире родственники ставили в могилу сосуды с питьем и пищей, жертвовали ему «на память» различные предметы. Одно из самых богатых и ярких захоронений цебельдинской культуры принадлежало воину, умершему уже во второй половине VII в. В потусторонний мир его сопровождали: глиняный сосуд, стеклянный бокал, топор, наконечник копья, нож, кинжал с ножнами в серебряной оправе, роскошный пояс, украшенный серебряными ажурными пластинами, портупейный ремешок с серебряной пряжкой и т. д. На руке надет бронзовый браслет. На груди лежали две серебряные монеты, а в рот была положена золотая (все три чеканены в правление императора Юстиниана I). Последнее обстоятельство очень интересно — ведь в рот покойнику клали монету древние греки уже за тысячу лет до указанного захоронения. Таким образом, перед нами классический пример языческого погребального обряда. Он был характерен во второй половине VII в. для представителей местной родоплеменной верхушки. К ней, по-видимому, можно отнести и покойника [19].
В Цебельде найдено несколько предметов, которые дают повод исследователям говорить о принятии христианства местным населением уже в IV в. [19, 228; 53, 206-207; 61, 63-64]. Аргументами в пользу такого вывода служат западная ориентировка покойников, два нательных креста, медальон с раннехристианской греческой надписью, крестовидная инкрустация на отдельных пряжках, крестовидное оформление фибульных дужек, изображение крестов на стеклянных бокалах, крестовидное размещение кружочков в орнаментации местных керамических сосудов. [112]
Рис. 38. Самое богатое из погребений, найденных на территории исторической Цебельды (Юстинианов холм): 1 — план захоронения, 2 — глиняный горшок. 3 — стеклянный бокал, 4 — бронзовый браслет, 5, 6 — железные топор и наконечник копья, 7, 8 — серебряная и бронзовая фибулы, 9 — золотая монета, 10-11 — серебряные монеты Юстиниана I.
Однако в действительности все эти атрибуты не могут свидетельствовать о столь раннем проникновении христианства в Цебельду. Нательные кресты, несомненно привозные, относятся к комплексам конца VI — первой половины VII в. и, составляя одно целое с ожерельем, должны рассматриваться лишь как украшения. Иного значения им цебельдинцы, по-видимому, не придавали. Медальон с изображением Горгоны и с греческой надписью, найденный в погребении второй половины [113] V в., также представляет собой импортное изделие, происходящее из Антиохии или ее окрестностей [30], и, следовательно, не имеет никакого отношения к религиозным воззрениям древних цебельдинцев. Этот медальон, как и кресты, играл роль только экзотического украшения. Крестовидная орнаментация пряжек и стеклянных сосудов может характеризовать лишь уровень христианизации создававших их ремесленников, но не населения древней Цебельды, поскольку и эти предметы импортированы [114] из более южных районов Восточного Средиземноморья. Что же касается крестовидного распределения кружочков на керамике, то это лишь один из вариантов широко распространенного местного орнаментального мотива, который, кроме того, в IV—VI вв. включал треугольное, пятиугольное и даже шестиугольное [115] распределение кружочков. Западная же ориентировка покойников фиксируется в Цебельде с III в. и, судя по всему, возникла самостоятельно, вне связи с христианством.
