Тайна Блэкторн-холла - [26]

* * *

— Рада вас снова видеть, — улыбнулась леди Сазерленд, грациозным жестом указывая гостье на стул и усаживаясь напротив. Ее платье, заметила Элизабет, было достаточно строгим, чтобы надеть поверх него ректорскую мантию, и в то же время очень изысканным — серебристый шелк, отделанный ярдами черных кружев.

Элизабет не знала, с чего начать деликатный разговор, и от растерянности машинально отмечала подробности окружавшей их обстановки. Кабинету мисс Дианы была свойственна та же царственная элегантность, что и его хозяйке: округлые кресла с гнутыми ножками, дымчатые шелковые портьеры, секретер розового дерева с бронзовыми накладками…

Ничего толкового не придумав, Элизабет просто раскрыла саквояж и достала шкатулку:

— Эта вещь принадлежит Мэри Диккенсон. Да, красивая шкатулка, согласна. Но то, что мы нашли внутри — отвратительно.

Она показала записки, отметив, что руки мисс Дианы на секунду нервно сжались. Но ректор быстро овладела собой. Выпрямилась, невозмутимо переплела пальцы.

— Бедная девочка. Не представляю, кто мог прислать ей такое. Если бы она показала их мне… или хотя бы своему тьютору… Вы полагаете, что ее нынешняя болезнь связана с этими записками?

— Я знаю, — тихо сказала Элизабет, — что дамы из профессорской тоже получали подобные письма. Если вы доверитесь мне, возможно, я смогу найти их автора.

Диана встала, напористо шурша шелками, и взволнованно прошлась по комнате:

— Доверившись вам, мне придется довериться и лорду Рэндону, не так ли? — в ее голосе прорезались вкрадчивые кошачьи нотки. — Он приходил сюда несколько дней назад. Опасный человек, хотя, безусловно, производит сильное впечатление. Интересно, вас он тоже сразу очаровал? — ректор заговорщицки улыбнулась собеседнице блестящими глазами.

Элизабет разулыбалась в ответ и чуть не погрузилась в дорогие ее сердцу илсберийские воспоминания, но вовремя сообразила, что ее просто уводят от темы. Она вся подобралась:

— Поймите, если сочинительница уже добралась до студенток, вы не можете просто сидеть и ждать, пока ситуация разрешится сама собой! Молодые девушки еще не столь… закаленные, как ваши старшие дамы. Посмотрите, что сталось с мисс Диккенсон! — выпалила она и осеклась.

В комнате повисла такая тишина, что был слышен отдаленный стук дождинок по стеклам. Диана вздохнула, нерешительным жестом поправив золотистую корону волос на голове. Еще в прошлый раз Элизабет заметила, что ректор всегда так делала, когда нервничала. Словно эта «корона» добавляла ей уверенности. Лицо женщины в мягком свете газовых рожков вдруг постарело и осунулось, скорбные линии пролегли от крыльев тонкого носа к уголкам губ. Потом ректор подняла голову, и Элизабет с облегчением убедилась, что это была просто игра теней.

Будто страшась передумать, Диана достала ключ и быстро отперла ящик секретера. Извлекла оттуда пухлый конверт.

— Вот, держите. Наверное, вы правы. В ваших руках это принесет больше пользы.

Отогнув край конверта, Элизабет увидела знакомые клочки грубой серой бумаги.

— Я их все пометила, — пояснила Диана. — Здесь написано, кто и когда получал эти… письма.

Ректор протянула ей еще один лист дорогой зеленоватой бумаги, на котором изящным округлым почерком были выведены имена и даты. Этот надушенный лист резко контрастировал с ужасными записками.

— Кто такая Оливия Клейтон? — спросила Элизабет, увидев в списке незнакомую фамилию.

— Мой секретарь. Она получила два пасквиля в конце октября. Мы так и не решили, кому они предназначались: ей или мне. Возможно, нам обеим, — невесело усмехнулась Диана.

Элизабет аккуратно сложила лист и конверт в скавояж.

— У меня есть к вам встречная просьба, — добавила ректор, немного подумав. — Вы напрасно думаете, что я, как вы выразились, «сижу и жду, сложа руки» пока проблема решится сама собой. У меня была мысль организовать что-то вроде дежурств, чтобы поймать это неуловимое «ночное привидение». К сожалению, в колледже слишком мало людей, которым я могла бы безоговорочно доверять.

В голосе Дианы прорезалась горечь. Элизабет ее понимала. Тяжело видеть, что дело, которое ты с таким усилием создавала, рушится из-за чьей-то беспечности или злобы.

— Но хоть несколько человек у вас есть?

— Оливия, миссис Беттертон… и все, пожалуй.

— Миссис Беттертон — единственная из преподавателей, кто не получил ни одной записки, — с сомнением заметила Элизабет.

— О, она не может иметь к этому отношения, поверьте! Порядок для нее важнее всего. Если миссис Беттертон затеет нечто подобное, значит, мир точно сошел с ума!

— Можете добавить к своей команде меня и мисс Морган, — улыбнулась Элизабет. — Я приеду к ужину и останусь здесь на ночь.

— Вы очень добры, но вмешивать в это дело студентку…

— Она и так уже в нем замешана по самые уши. Надеюсь, мы поймаем злоумышленника, и в Блэкторне воцарится покой.

* * *

Алекса спасла скорость, многолетняя привычка к опасности и теснота. Возможно, окажись противников двое, он не вышел бы живым из этого переулка, но трое драчунов сами мешали друг другу. Шарахнуться в сторону, опереться о склизкую стену, ударить ногой. Главное — не упасть. Двое из противников, кажется, налетели друг на друга, по ушам полоснул чей-то сдавленный вопль и стон. Алекс сам не понял, как ему удалось вывернуться. Опираясь на стену, он через пару шагов вывалился в другую уличную щель, такую же вонючую и скользкую, как первая. Голова кружилась, левый бок жгло огнем, но он был жив и даже смог одолеть еще несколько футов. В кромешной темноте его плечо вдруг нащупало дверной проем, а рука — дверную ручку. Позади уже слышалось чавканье грязи под чьими-то башмаками и хриплые ругательства, еще более грязные, чем окружающая неприглядная действительность.