Тайна беззакония - [21]
Вот почему и антихрист Соловьева, обретя власть, насильственно сгоняет все народы в свою империю, убивает папу Петра II и старца Иоанна, ссылает преданных Христу христиан в пустыню, запрещая им «обитать в городах и других населенных местах», и, наконец, организовывает массовую бойню не склонившихся перед ним христиан и иудеев. По этому пути антихристова сила идет во все времена. От самого начала, еще со времен Каина, дух антихриста — человекоубийца. Где только происходит уничтожение бытия, где брат ненавидит брата, где дети предают отцов своих, где человек человеку враг, там кроется антихрист, там он воздвигает свое царство, ибо дьявол «был человекоубийца от начала» (Иоанн, 8, 44). Он настоящий автор смерти, ибо «Бог не создал смерти и не радовался погибели живых» (1, 13). Убиение жизни - самое яркое явление на испоганенной дьяволом земле. Это знак демонизма, кроющегося и в природе и в истории.
И все-таки это только логическое развитие себялюбия, которое через отвращение от бытия, через ненависть к нему ведет человека ко всестороннему его уничтожению. Всякий антихрист себялюбец, и потому — человекоубийца. Достаточно себялюбие сделать основой жизни, и исполнители этой жизни будут брести по крови братьев своих. Дьявол — убийца от самого начала потому, что он от самого начала себялюбец. Себялюбие — источник всякого действия антихриста. Оно — антропологический знак антихриста, который сторонники зверя носят на правой руке или на своем челе (0ткр., 13, 16), а следовательно, и в своих мыслях и делах. Их разум может верить в Бога и человека, они могут трепетать перед Богом и помогать человеку, но себялюбие отвращает их от Бога, сосредоточивает на себе, разрушает в них образ Господа и таким образом делает их открытыми и доступными для вековечного врага Божьего. Себялюбие — знак антихриста, путь и средство его деятельности в истории.
2. ВОСПРИЯТИЕ ХРИСТА ПРЕДТЕЧЕЙ
Себялюбие определяет отношения антихриста не только с Богом, не только с миром и человеком, но также и с Христом. Антихрист, как уже говорилось, всей направленностью своего бытия отвращен от Бога. Однако, если смотреть поверхностно, он кажется верующим, ибо верит в добро, Бога и Мессию. Он даже опекает религию: пытается объединить разделенные Церкви, предоставляет им права и привилегии, поддерживает их материально, держит при себе епископа Аполлония, которого впоследствии избирает даже папой. Внешние отношения антихриста с Богом и с религией кажутся вполне положительными.
Эта поверхностная положительность как раз и скрывает истинный дух антихриста. Многие, видя верующего в Бога антихриста, восхищаясь его удивительной щедростью к религии, не замечают кроющегося в нем сущностного безбожия и поэтому обольщаются этими внешними проявлениями. Многие, пережив серьезное потрясение, переходят на его сторону, считая защитников Христа упрямцами, ограниченными, не понимающими духа времени и потому проигрывающими людьми. Согласимся, что такие люди есть и в обществе Агнца, что они свою ограниченность пытаются скрыть под необходимостью сохранить в неприкосновенности наследие вероучения (ср.: Тимоф., I, б, 20), они ничего не меняют в своей деятельности, искажая таким образом характер самой Церкви, ибо Церковь всегда в развитии, как то горчичное зерно. Она — не окаменевшая древность, но вечно живая сила. Однако действительная окаменелость этих людей нисколько не оправдывает их поверхностности, когда они, раскрыв объятия, встречают антихристову помощь религии и даже охотно им помогают, считая предоставляющих эту помощь сторонниками Агнца. Это прямо-таки трагическое недоразумение, словно красная нить, проходит через всю историю. Соблазн земных прав, возможностей, привилегий и благ настолько велик, что перед ним немногие могут устоять. Большинство поддается этому соблазну, поддаваясь таким образом и скрытой антихристовой воле.
Таким образом, Соловьев не без основания отпадение от Бога, о котором говорится в Священном Писании (ср.: Фес.II, 2, 9), рисует в образе этого искушения. Его антихрист, сделавшись властителем мира, возвращает ссыльных пап в Рим и восстанавливает их во всех правах и привилегиях, которыми они обладали со времен Константина Великого>[18]. Действительно, этот его поступок явился значительной поддержкой Церкви. Правда, Церковь по существу не связана ни с каким пространством нашей земли, ни с какими в истории ей предоставленными людьми правами или возможностями. Она есть в мире, но она не от мира. Поэтому любой дар мира не может обогатить ее сущности.
