Тайна Афонской пустыни. Дневник пустынножителя - [9]

Под скалой в пещере — колодец, а рядом иконочки; одна из них изображает явление Матери Божией отцам-пустынникам. Набрали из колодца воды. Вкусная. Помолились. Посидели. Пошли.

Проходили разрушенную келлию Святого Артемия, принадлежавшую когда-то то ли румынам, то ли русским. Храм цел, но в полном запустении. Иконостас ХІХ-го века, но без икон. Пол требует замены. Под куполом сохранилась немудрёная роспись и по стенам кое-где — русские дореволюционные литографические иконы, весьма ветхие. Месторасположение келлии величественное, прямо на хребте.

Рядом ещё одно почитаемое место. Огромный камень или кусок скалы. На нём крест размером примерно десять на пять сантиметров. По преданию, преподобный Афанасий Афонский проходил здесь, и ему явился бес, вышел из камня и хотел столкнуть святого в пропасть. Преподобный Афанасий сотворил крестное знамение и прогнал беса. На глыбе же, словно знамение, осталось изображение креста. Рядом с крестом преподобного Афанасия выбито и нацарапано множество крестов более позднего происхождения, но первый крест с другими не спутаешь. Он словно выплавлен в камне. Интересно. Ни на что не похоже. Я, по крайней мере, такого не видел.

Оттуда до Ипатьевской кельи минут тридцать. Там нас ждал отец Амвросий и два кота (мой Абрикос пришёл в гости к своему брату Тигрику).

Устроили праздничную трапезу в честь Богородицы. Жаль, что не попали на службу в храм. Но наше «богослужение на ногах» с чётками в руках, по святым местам, продолжалось четыре с половиной часа. Так что, слава Богу за это!

Ощутил, что Афон — это удивительная Гора, на которой всюду — свидетельства присутствия Господа, Матери Божией и святых. Ну и ещё, к сожалению, присутствия бесов, ведь здесь — передовая духовной войны. От лукавого и слуг его да избавит нас Милосердный и Крепкий Господь наш в Троице славимый во веки веков. Аминь.

+ + +

Хотел сказать об одном искушении: с переездами из кельи в келью я потерял было свой дневник. Сначала расстроился, потом смирился. Подумал, если не найду, значит нет воли Божией вести его... Нашёл! А то взгрустнулось мне без дружка моего, без дневника. Господь милостив к немощам моим. Благодарю.

Что ж? Время одиннадцать вечера. Заканчиваю писать.

Не знаю, как будет дальше, но пока по благосердию Господа, Царицы Небесной, моего Ангела Хранителя и всех святых чувствую себя в своей скромной келье очень спокойно. Словно не шаткие стенки вокруг меня, а мощные стены какого-нибудь афонского монастыря — духовная крепость.

И на улице удивительно тихо. Ни ветерка. За последние дни такое — первый раз.

Тишина. Исихия. Благодать.

6 декабря

22:10

Какая тишина. Второй день. Звенящая. Сегодня ещё более, чем вчера. Слушал Валаамское пение (дали послушать запись). Не смотря на то, что пение нравится, захотелось снять поскорее наушники, чтобы слушать тишину.

На дворе чёрная ночь. Луны не видно. А звёзды, хотя и яркие, не освещают эту южную темень. Дал бы Бог посмотреть, какие здесь летом звёзды...

С воодушевлением и горячим чувством читаю Святое Евангелие. Хочется больше и глубже знать свою веру. Особенно её истоки и основание. Впечатлили и ожили для меня слова Господа Иисуса Христа: «Сын Человеческий пришёл не губить души человеческие, а спасать» (Лук. 9, 56).

Как это мудро и прекрасно!

7 декабря

Какое Православие наше красивое.

8 декабря

18:45

Надо же! Оказывается, когда восходит над морем луна, с моей горной террасы открывается вид, как на картине Архипа Куинджи «Лунная ночь на Днепре».

Толи раньше луна пряталась, то ли был невнимателен, но сегодня, когда стемнело, открылся этот дивный вид: лунная серебристая дорожка на мирной, недвижной глади воды. Вверху посередине неба — яркая луна. Как это характерно для нашей мягкой, певучей, умиротворённой, славянской и русской природы. Часто ли на Афоне такой ночной вид? Как бы то ни было — паки и паки — слава Богу за всё!

Здесь какой уж день стоит тишь, «оглушившая» меня после предшествующих жёстких ветров. Просто — тишина тишины.

+ + +

Звонил отцу Рафаилу. Он в день святой великомученицы Екатерины молился в её монастыре на Синае. А мы, Бог даст, завтра в пять утра пойдём на службу в русскую келлию на Кераси. Сейчас эту келлию обжил русский монах Силуан.

Очень надеюсь утром исповедоваться. Служить и исповедовать будет наш собрат отец Евфимий. Душа просит и радуется такой возможности. На службу в храм я попаду в первый раз после 31 октября. Дай-то Бог.

+ + +

Прошёл всего час. Сейчас 19:40. А такое впечатление, что глубокая-глубокая ночь. Ни огонька вокруг. И луна моя ушла, и пейзаж Куинджи исчез, видимо до завтра. Как это быстро на юге, совсем не так, как в России.

Но ничего. У меня в келье мирно потрескивает печка, поблескивает через стекло дверцы золотистый огонь. Играет тихонько византийское пасхальное пение. Лампада теплится тёмно-тёпло-красным перед «Сладким лобзанием» и другими иконами. Здесь же, в фимиамнице, афонский ладан тает и курится на угольке, взятом из печки. Чётки сроднились с рукой и стали, как её часть, как её продолжение. Сроднилась бы так душа с молитвой!

Сейчас запишу на чистовик восемь новых стихов, созданных с Божией помощью за два последних дня. Потом чтение святых отцов, молитва и нужно лечь спать пораньше, чтобы встать на службу.