Тайна Адомаса Брунзы - [25]

Б е а т р и ч е. А умных разве мало?

В р а ч. Ты несчастна?

Б е а т р и ч е. Нет, что вы! Только…

В р а ч. Что?

Б е а т р и ч е. Только иногда кажется, что жить очень страшно. С ума сойти можно…

В р а ч. А! Да-да, понятно.

Пауза.

Б е а т р и ч е. Вот и вы меня допрашиваете. Почему все друг у друга выпытывают?

В р а ч (задумчиво, он не слышал вопроса). Да… (Ласково.) Тебе здесь будет хорошо, девочка. Отдохнешь. Наберешься сил.

Б е а т р и ч е. Вы хотите меня запереть?

В р а ч. У нас здесь так полагается. Но это ничего. Ты просто будешь отдыхать. У тебя истощение нервной системы, поняла? От неправильного образа жизни… От недосыпания… В семнадцать лет организм хрупкий, а ты себя не щадила.

Б е а т р и ч е (с ужасом). Вы думаете, что я сумасшедшая, да? Как завуч? Она также хотела меня запереть.

В р а ч. Не волнуйся, ты не сумасшедшая. Но человеку надо время от времени побыть одному, в спокойной обстановке. Дать нервам окрепнуть. А потом ты вернешься в школу.

Б е а т р и ч е (горько, убежденно). Я никогда не вернусь в школу.

Врач звонит. Входит великан  с а н и т а р.

В р а ч. Отведите больную в санаторное отделение.

Б е а т р и ч е (дико кричит, пятясь). А-а-а!..

З а т е м н е н и е.

Палата в психиатрическом санатории. Комфортабельно, гигиенично. Во всю заднюю часть сцены толстенное зеркальное окно, по которому стелются ветви большого дерева. Широкий подоконник переходит в стол, образуя помост, на котором появляются видения  Б е а т р и ч е.

Г о л о с а (за сценой):

— Почему здесь чужие люди?

— Какие люди?

— Где люди?

Б е а т р и ч е. Доктор! Я ничем не больна! Я здорова, доктор!

На помосте появляется  с а н и т а р.

Кто ты?

С а н и т а р. Я — твой страх. Страх за всех людей… (Исчезает.)

На помосте появляется  А н д р ю с.

Б е а т р и ч е. Андрюс! Что ты наделал? Зачем ты меня сюда привел?

Андрюс молчит.

Б е а т р и ч е. Ты мне снишься? Или это правда ты?

На помосте появляется  з а в у ч  Д у б а й т е. Она в белом платье.

Вы? А вы почему здесь?

З а в у ч. Я ничего не поняла. Не сумела… Но ведь, дети, у меня нет никого, кроме вас. И каждый ваш проступок — это пощечина мне. Почему я все время получаю пощечины?

Рядом с Андрюсом появляется  Ю л ю с.

Еще одна пощечина.

Затем — Л у к а с.

И еще… Помогите!

Б е а т р и ч е. Почему вы в белом? Как невеста?

З а в у ч. А я ведь могла быть невестой. Ты мне об этом напомнила. Разве ты не знаешь, что в твоем дневнике мои слова, только я их так и не успела произнести.

Б е а т р и ч е. Но мне семнадцать, а вам…

З а в у ч. Мне тоже семнадцать. Остальные годы — не мои, я их отдала вам, школе.

Б е а т р и ч е. И это нам помогало?

З а в у ч. В чем?

Б е а т р и ч е. Стать счастливее. Стать людьми.

З а в у ч. Но я же отдала вам все — молодость, свою женскую жизнь… Ты не зря назвала меня в дневнике старой девой. Какая ты злая… Какие вы все злые. Неблагодарные!

Б е а т р и ч е. Сухое зерно не дает ростков. И душа, которая очерствела, не дает тепла. Вы так долго вынашивали в себе самопожертвование, что оно превратилось в гордыню и уже никого не могло спасти.

З а в у ч. Ты права. Я гордилась тем, что я — садовник, а вы — газон, который надо подстригать, чтобы он рос ровно и послушно. Но ты ветка, которая тянулась в свою сторону. К свету. Прости меня. (Исчезает.)

Ю л ю с. Сыграем?

Ю л ю с, А н д р ю с  и  Л у к а с, кривляясь, играют оглушительный рок. На другой стороне помоста появляются  А л ь г и с, К о с т а с  и  В и т а с.

А н д р ю с (опуская инструмент). Не хлопают…

Ю л ю с. Здесь у них не принято…

А н д р ю с. Эй, вы, вам не нравится музыка?

А л ь г и с. Разве нормальным такая музыка нравится?

А н д р ю с. Мы плохо играем?

К о с т а с. Какая музыка, такие и музыканты.

Ю л ю с, Л у к а с. Ого!

В и т а с. Но для сумасшедшего дома подходит.

А н д р ю с. А кто из нас сумасшедший?

Ю л ю с. Мы или вы?

Андрюс, Юлюс и Лукас громко хохочут. Вдруг смех подхватывает Альгис, Костас и Витас. Первые трое растерянно умолкают.

А н д р ю с. А вы над кем смеетесь? Над нами или над собой? Бета, ты почему не смеешься?

Б е а т р и ч е. Мне хочется плакать…

А л ь г и с. Почему же ты их не гонишь?

К о с т а с. Вы играете эту пошлятину…

А н д р ю с. А ты что в ней понимаешь, отец?

А л ь г и с. Да еще и фальшивите.

А н д р ю с. Правильно. Фальшивая нота бьет по нервам.

Ю л ю с. Мы не исполнители. Мы — творцы. Импровизаторы. Играем по вдохновению.

Л у к а с. А вы оловянные солдатики.

Ю л ю с. Головастики.

А л ь г и с. Вам-то головы ни к чему.

А н д р ю с. Нет, я им вмажу!

Б е а т р и ч е. Не надо! Не надо!

К о с т а с. Фашист!

Ю л ю с (выступая вперед). Мы свободные люди, и вы нам просто завидуете.

А л ь г и с. Свободные? В чем? А что такое она, ваша свобода?

А н д р ю с. Долой все запреты! Все можно! Поступай, как хочешь. И пусть, как говорится, неудачник плачет.

А л ь г и с. Значит, плюй друг на друга?

К о с т а с. Стреляй голубей и мочись среди дороги?

В и т а с. Обижай слабых, грабь и убивай?

А н д р ю с. А вы — слабаки — даже придумать чего-нибудь поинтереснее не сможете.

А л ь г и с. Почему же? Давай, отменяй таблицу умножения.

В и т а с. Шашлычок сотвори из человечины.

Ю л ю с. Наконец-то вы постигли нашу мечту.