Таймер для обреченных - [11]

— До дна! За ваш упокой и наше здравие! До дна, бля! — поторопил он его. — А там, как говорит наш босс, поглядим.

Условно ликвидированный и едва владеющий языком лейтенант взялся за рацию, как только российские диверсанты покинули поляну. Он выходил на связь с противодиверсионным подразделением. Его командир получил точные координаты российской группы, и вскоре машины с десантом окружили район и взяли диверсантов в кольцо.

— Вы получили наводку от мертвого танкиста! — не мог успокоиться попавший в плен Джеб.

— Ты еще скажи, что так нечестно, — отвечал лейтенант-спецназовец, ровесник Джеба.

— Экипаж танка был уничтожен моей группой. Ваши бойцы были пьяные в стельку.

— Они были трезвые и находились со мной.

— Когда?

— В то время, которое ты укажешь в отчете. Мой тебе совет, братишка: не пиши о БМП, которую ты утопил в болоте. Мои бойцы выскоблят ее и приведут в порядок. Сколько ты служишь? — спросил лейтенант.

Джеб ответил не сразу, словно незначительный срок унижал его достоинство.

— Шесть месяцев.

— Может, еще через полгода-год ты чему-нибудь научишься, а к концу службы станешь настоящим профессионалом. Но при одном условии: не доверяй никому, парень, даже мертвым. — Украинский офицер искренне улыбнулся русскому спецназовцу и дружески похлопал его по плечу.

* * *

Российско-украинские учения носили название «Фарватер мира — 2001». Они в основном проходили на морском десантном полигоне в районе горы Опук на Керченском полуострове и на базе оперативно-тактического тренажера «Диалома» российского Черноморского флота в районе Сак. Российский штаб планировал выполнить около ста боевых упражнений с участием боевых кораблей, морских пехотинцев с их высадкой на необорудованное побережье, авиационной ударной группировки, ракетно-артиллерийских подразделений.

В конце сентября 2001 года капитан Абрамов принимал участие в подготовке осеннего сбор-похода. А это всегда состязания флотских экипажей на приз главнокомандующего ВМФ. Абрамову достался другой «приз». Тогда никто не предполагал, что учения войск ПВО Украины обернутся кошмарной катастрофой...

Капитан был рядом со своими будущими агентами, но ни он, ни Блинков и Кокарев пока еще не знали друг друга. Впервые они встретятся летом 2004 года.

Глава 3 Тени прошлого

1

Москва, февраль 2006 года, пять лет спустя Репортер российского телеканала Илья Чаплыгин справедливо посчитал: его работа на государственную телерадиокомпанию завершилась мощным проходом по центру, и он головой влетел в чужие ворота. Он смотрел вслед чернопиджачной свите министра иностранных дел Иванова, в центре которой возвышался сам министр, известный своей вспыльчивостью. Репортер предчувствовал, что интервью закончится срывом министра, только что вернувшегося из рабочей поездки в США. Иванов еще не усел вылететь из Вашингтона, а мировая пресса поспешила объявить об очередном провале российского дипкорпуса и безоговорочной победе американского госдепа. То было написано на вечно хмуром лице высокопоставленного дипломата, которого в правительственном аэропорту осаждали толпы российских и иностранных журналистов. Репортеры с микрофонами виделись профессиональными подрывниками; операторы в массивных наушниках походили на пулеметчиков, выбравших боевую, классно иллюминированную точку для серии убийственных выстрелов. Именно это увидел министр в зоне аэровокзала, оборудованной для прессы.

Все вопросы, адресованные главе внешнеполитического ведомства России, касались одной темы. 9 февраля, в четверг, выступая на пресс-конференции по итогам состоявшихся в Мадриде российско-испанских переговоров, президент Путин заявил: «Надо уважать выбор палестинского народа. Мы, сохраняя наши контакты с организацией „Хамас“, намерены в ближайшее время пригласить руководство этой организации в Москву». В Израиле это заявление вызвало однозначное недовольство. «Террор не будет узаконен», — говорилось в официальном заявлении канцелярии премьера.

Глава МИДа России, накануне поездки в США потерпевший неудачу и в переговорах с Ираном, плохо владел собой в окружении журналистов. Он ожег взглядом израильского спецкора, вытянувшего руку до небес, и резким кивком дал ему слово.

— Министр иностранных дел Израиля Голда Саар не получала официального приглашения в Москву больше двух лет. Не кажется ли вам, господин Иванов, что более логично в этой ситуации сесть за стол переговоров вначале с госпожой Саар, нежели с лидером «Хамаса» Машалем.

— По техническим причинам мы не можем пригласить в Москву министра иностранных дел Израиля до того, как примем делегацию «Хамаса», — последовал ответ министра.

И вот тут черт дернул Илью за язык.

— А когда же? — выкрикнул он. И сам себе показался школьником.

— Через час после прилета делегации! — отрубил главный дипломат, глядя на микрофон с логотипом телекомпании, словно запоминал его, хотя знал Илью в лицо. — Можете меня процитировать и считать это официальным приглашением. Еще есть вопросы?! Спасибо!!

Спецкор с самой распространенной в Израиле фамилией Коэн многозначительно присвистнул и панибратски похлопал Илью по плечу.

— Неплохо ты его стимулировал. Отличная провокация. Главным героем моего репортажа будешь ты. Я назову его «Скользкий путь катетера».