Тайфун - [87]
Теребя ворот платья, Нян отвечала все так же негромко:
— Уважаемый господин, я из хорошей семьи и никогда не участвовала ни в каких безобразиях, которые вы мне приписываете. Просто младшая моя сестра ослушалась меня, и я… одним словом, я решила…
— Я не спрашиваю тебя о твоей сестре, — прервал ее Хоа. — Она вышла замуж. При помощи властей и общественных организаций этот вопрос решен. Ни Нионг, ни ты не имеете права лезть в личную жизнь Ай.
Нян отпустила ворот платья, гордо подняла голову, на лице ее снова появилось дерзкое, надменное выражение.
— Наши родители умерли, поэтому на мне, как на старшей сестре, лежит ответственность…
— Никакой ответственности на тебе не лежит. Твоя сестра достигла совершеннолетия, и даже родители не имеют права вмешиваться в дела взрослого человека. А твои действия являются нарушением закона, больше того, они привели к преступлению. Во-первых, нападение на человека и нанесение ему увечья. Во-вторых, оскорбление власти действием и поношение народного государства. В-третьих, вмешательство в жизнь сестры.
Нян не ответила ничего.
— Теперь скажи мне: с кем ты была в сговоре, когда вы готовились устроить скандал?
Нян широко раскрыла глаза, словно не понимая, о чем ее спрашивают. Хоа повторил вопрос:
— С кем ты обсуждала, как учинить этот скандал?
Нян закрыла глаза. Перед нею замелькали знакомые лица: гладко выбритое с тонкими губами отца Сана, красивое сестры Кхюен, не слишком симпатичные физиономии Мэя, Диеу, Нгата, Тана, потом Нионга и даже его сожительницы Хао. После тех памятных событий, наверно, опять сходятся вместе, пьют, закусывают, готовятся к новым подвигам. А она, Нян, должна нести ответственность за всех. Дело идет к тому, что вскоре на ее запястьях защелкнутся металлические наручники и она попадет в тюрьму… Да, именно те люди, вместе с которыми она давала клятву верности, вступая в армию Христову, привели ее к наручникам. И тут Нян вспомнила, как отец Сан говорил: ничто не поможет в миру, если человек утратил душу. Нян вскинула голову и решительно произнесла:
— Ни с кем я ничего не обсуждала. Если я виновата в совершении преступления, то я и буду за него отвечать.
— Хорошо! — буркнул Хао. — Признаешь ли ты, что пыталась хулиганскими действиями сорвать бракосочетание своей сестры?
— Да, признаю, — резко ответила Нян.
Хоа записал что-то в протокол допроса и задал следующий вопрос:
— Признаешь, что оскорбляла народную власть и поносила наше государство?
Нян молча кивнула.
— Признаешь, что опасно ранила кадрового работника, члена волостного административного комитета?
— Нет, не признаю, — и Нян отрицательно покачала головой. — Я не ударяла господина Тиепа.
Хоа вытащил из ящика письменного стола камень и показал ей.
— А это что?
— Камень.
— Камень?! Именно этим камнем ты ударила товарища Тиепа в висок. Будешь отпираться, как раньше?
Нян рухнула на стул и обеими руками закрыла лицо.
— О господи, помоги! Да не могла я ударить человека! Я даже не помню, как этот камень у меня в руках оказался.
Хоа иронически улыбнулся.
— Хватит изображать невиновность. При аресте ты держала камень в руках. Почему же он у тебя оказался, если ты утверждаешь, что не ударила товарища Тиепа?
Нян зарыдала.
— Этот камень попал в господина Тиепа и упал у моих ног. Кто-то бросил его, но я не знаю, кто это сделал.
— Все хочешь выкрутиться, — Хоа говорил жестко, отчеканивая каждое слово, — только у тебя ничего не получится. Вот протокол. Здесь записаны твои показания в день ареста.
Нян отвернулась к стене, шепча молитвы. И тут за дверью послышался стук палки, и в комнату вошел человек с забинтованной головой. Из-под белой марлевой повязки видны были только глаза. Это был Тиеп. Он шел хромая, опираясь на палку.
Хоа вскочил и подвинул вошедшему стул.
— Садитесь, товарищ Тиеп! Зачем в таком состояния вы встали с постели?! Расследование подходит к концу.
Увидев забинтованную голову Тиепа, Нян вся сжалась. «Боже, ведь его чуть не убили! — подумала она. — И виновата буду я… Нет, с меня достаточно, не хочу отвечать за чужие преступления…»
А Тиеп взял предложенную сигарету, разломил ее надвое и закурил. Сделав глубокую затяжку, он, наконец, заговорил. Голос его был слаб, но каждое слово он произносил четко и ясно:
— Я узнал, что вы ведете дело Нян, и пришел, чтобы дать свидетельские показания…
Хоа улыбнулся.
— Рад выслушать вас. Прошу, говорите!
Тиеп сделал еще одну затяжку.
— Буду краток. Находящаяся здесь гражданка Нян не наносила мне удара и вообще не прикасалась ко мне. Камень бросили из толпы, когда я на мгновение отвернулся, потеряв осторожность.
От удивления Хоа вытаращил глаза.
— Как так, товарищ Тиеп? Этого не может быть, вы ошибаетесь…
Но Тиеп решительно поднял ладонь и твердо сказал:
— Я все хорошо помню. Эта женщина стояла рядом со мной, и в тот момент, когда я упал, у нее не было в руке камня.
Нян взглянула на Тиепа и встретилась с его глазами. Они поразили ее — только добрый и справедливый человек мог смотреть так, как сейчас Тиеп.
Нян встала, скрестила на груди руки и низко поклонилась.
— Спасибо вам за ваше благодеяние, господин, спасибо!
Хоа хмуро взглянул на Нян и раздраженно бросил:
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящий том библиотеки включены произведения Нгуен Ван Бонга и Тю Вана, писателей одного поколения, вступивших в литературу в годы войны Сопротивления (1945–1954). Повесть «Белое платье» и рассказы Нгуен Ван Бонга посвящены борьбе вьетнамского народа на Юге страны за независимость и объединение Вьетнама. Роман «Тайфун» Тю Вана повествует о событиях, происходивших после установления народной власти и проведения аграрной реформы в районах, где проживали вьетнамцы-католики и было сильно влияние Ватикана.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.