Тау - [46]

— А, как вы… ты…вы узнали?

— Можно на "ты", — отозвался дракон, — У нас с Комрадом связь на телепатическом уровне. Долго я ничего о нем не знал, но вчера вечером я вдруг почувствовал, что Комрад вернулся. Я сразу же полетел сюда. Да я отвлек вас, кажется. Пойду поищу своего старинного друга. Кстати, — дракон вдруг замялся и, несмело посмотрев на Тамареска, спросил, — прошло столько лет, как он… ну, вы…понимаете.

— Кажется понимаю, — просиял Тамареск, — возможно, вы не найдете отличий в его внешнем виде. Я никогда не знал его лично и не могу судить о том, насколько испортился его характер, но в остальном он выглядит не старше меня.

Дракон как-то всхлипнул, запищал и понесся через спальню Тамареска в коридор, но вскоре вернулся.

— Скажите, это вы спасли его?

— Не только я, — с задержкой ответил Тамареск, — еще мои друзья.

— Они в замке?

— Да, но в отличае от меня, они спят.

— Я понимаю… Сейчас в Ардоре свадебная ночь, — мечтательно вздохнул дракон, — как я люблю прекрасные песни Ардора, от них пахнет сырой землей.

— Ардор давно пустыня, хоть песни должны пахнуть сыростью. Больше там сыростью пахнуть нечему, — поддакнул Эток.

— Остроумно, господин Эток, — рассмеялся Дракон.

Тамареск снова почувствовал, как медленно, но верно и неумолимо едет его крыша.

— Большое вам спасибо, — Дракон порывисто обнял Тамареска и вылетел вихрем из спальни.

Еще немного Тамареск и Эток любовались на луну.

— Эток, а ты не знаешь, есть ли еще на свете драконы?

— Нет, наверное. Откуда он появился, я тоже не знаю, — кот лениво зевнул, и спрыгнул с перил, — я спать, хозяин.

— Спокойной ночи, Эток.

— Спокойной ночи, хозяин.

Тамареск вскоре тоже лег спать, и ему снилась прекраснейшая из богинь, совершенно не похожая на Ясве, не распутная, не легкомысленная: сложная, строгая, холодная, но такая прекрасная. Тамареск улыбался во сне.

Глава 9. Суматошный день

Утро началось с кавардака. Страшный шум и крики Комрада, какой-то писк, чей-то хохот (судя по всему Михаса), вопли управляющего, и стоны Этока разбудили Гая. Он, зевая, оделся, кое-как умылся и выполз в коридор.

— Тама, перестань тиранить обитателей замка, — зевая, сказал Гай, — О, дракон, — он мгновенно проснулся.

— Вы! Вы спасли его! — Дракон ринулся к Гаю.

Гай быстро оценив ситуацию предпочел откреститься:

— Я никого не спасал, — возопил он и юркнул в свою спальню. В короткий миг он смог приставить к двери тумбочку и тяжелый стол.

Смех Михаса усиливался.

— Гай, — раздался голос Тамареска, — Уважаемый дракон хочет тебя поблагодарить!

— Драконы не бывают таких неестественных размеров, — возразил Гай.

— Ну, если дело только в этом? — задумчиво сказал дракон. Раздался треск, что-то где-то упало и разбилось.

— ТОЛЬКО НЕ ЗДЕСЬ! — хором возопили все, кто был в коридоре.

— Ах, простите, забылся, — смущенно ответил дракон.

Судя по звукам он удалялся.

— Гай, не дури, выходи. Кого ты испугался? — пытался урезонить его Михас.

— Михас, я испугался относительно небольшую золотую ящерицу, что не так? — спросил Гай.

Последовал новый взрыв хохота.

— Эта ящерица неслась ко мне так, как будто я спас злейшего ее врага. Я предпочел спрятаться: вдруг меня за это сожрут. Я не хочу быть съеденным, это вполне себе естественно, — скороговоркой произнес Гай.

— Простите, если напугал вас.

Гай посмотрел в сторону звука и сглотнул. В обычном своем размере Дракон мог показаться вполне благодушным тому, кто никогда с драконами не общался, напрочь лишен воображения и в добавок страдает нетяжелой формой умственной отсталости. Сейчас же, когда дракон сделался огромным, каким он представлялся всем, даже описанный выше чудак не счел бы его милым и дружелюбным.

Огромная хищная морда золотого цвета, с изумрудными глазами расчетливого убийцы, алмазные клыки, рубиновый язык, покрытый чем-то шершавым, золотой кожистый венец не придавал морде ни шарма, ни очарования. Однако у любого, кто видел его, пропадали любые, даже самые естественные желания. Трепет венца, переливающийся рубинами, изумрудами, сапфирами и прочими драгоценными камнями, завораживал.

— Да, ничего страшного, — пролепетал Гай и тихо сполз по стене.

Очнулся герой уже в гостиной перед шикарным столом, который сотворил Михас специально для гостя. Комрад и Дракон сидели обнявшись, как старые приятели на диване, Эток уже что-то уплетал за обе щеки. Таура и Тамареск предавались народной ардорской забаве — методично напивались. У Тауры причин не было, у Тамареска причины была одна: сны ему виделись такие, что после них оставалось только напиться, но хмель его не брал. Михас что-то доказывал Дракону, держа в руках книгу.

— Это драконопись, письменность второй эпохи. Если писание первой эпохи мне еще как-то прочитать то это… только вы сможете, — утверждал Михас.

— Я давно не практиковался в чтении драконописных текстов, и не уверен, что смогу правильно трактовать тот или иной символ.

Гай долго притворялся спящим, он много слышал о драконописи, но никогда ее не видел. Подойти к дракону было и страшно и стыдно, но любопытство тянуло его вперед. Наконец, он подошел поближе и заглянул в книгу.

По странице ползали в большом количестве разного рода дракончики, все они были золотые, но с разным отливом, некоторые рубиновые, некоторые чуть сапфировые. В глазах у Гая жестоко зарябило и он зажмурился.