Татьяна Лопухина. Итальянские воспоминания русской аристократки - [39]

Киев, июнь

«Наш ангел, наша любимая мамочка сама настояла на том, чтобы мы с сестрой отправились в Киев.

Пасха в этом году была очень поздняя, 5 мая. Вокруг — очень красиво и жарко. Мы были на ночной литургии в нашей церкви: там у нас поет прекрасный хор. Все было просто замечательно, а на улице вокруг храма зацвели черешни. Женщины в белых платочках держали в руках куличи, пасху и раскрашенные яйца. Сопрано Мария Садовниченко, дочь нашего кучера Осипа, проникновенно спела „Христос Воскресе“ перед закрытой дверью церкви. Ночью все небо покрылось звездами: царила атмосфера праздника, радости и благодати. На этой же неделе мы с Бубой отправимся в Киев.

Поскольку одним женщинам небезопасно ехать до железнодорожной станции, нас сопроводил по просьбе отца немецкий лейтенант. Мы уже уселись в экипаж, а наша лошадь никак не желала трогаться с места. Было смешно и грустно — как бы не опоздать на поезд. Но зато этот эпизод разрядил напряженную обстановку, и мы всю дорогу проговорили с немецким лейтенантом о политике.

На станции, поблагодарив его, мы распрощались и никогда больше его не видели. Билеты у нас с Марго были куплены в немецкий полутоварный вагон 4-го класса. Ехать предстояло всю ночь до четырех часов утра. Было тесно и очень неудобно. Люди по очереди могли лежать, вытянув ноги. Но все равно наутро моя спина сильно болела, а руки затекли.

По приезду мы сразу же отправились к тете Марианне. Но поскольку было раннее утро, мы потихоньку вошли в ее дом и улеглись на огромном канапе. Так что она потом проснулась и была очень удивлена, увидев нас.

В Киеве мы с сестрой встретились с нашими друзьями. Проводили хорошо и весело время, ходили из одного дома в другой на обеды и ужины. Но вскоре опять ситуация в городе поменялась к худшему. Пришли большевики! Началась настоящая паника.

Все, кто и где мог — прятались от большевиков. Некоторые знакомые приглашали к себе жить другие семьи или прятали военных. Так, у моей подруги Дарьи[41] в доме прятались французские офицеры. Два дома семьи Давыдовых стали настоящим убежищем для семьи Горчаковых, супружеской четы Уваровых с ребенком, для Крупенских и мисс Бекер, преподавателя детей Татищевых. Князь Борис Гагарин[42], однако, остался в своем владении в Липках. Большевики бомбардировали город в течение 12 часов, превратив Киев в ад. Даже близкие родственники не могли долго общаться друг с другом, а мельком встречались в периоды затишья. Было сложно чем-то занять детей, ведь школы были все закрыты. Гагарин старается сохранить драгоценности моей подруги Даруси, которая имеет такую плохую привычку везде их разбрасывать. Он, молодчина, нашел также место, куда спрятать вино, но позже украденное их слугой. Однажды ночью к нам забросили гранату, к счастью, не разорвавшуюся в доме. Несмотря на это, ощущение было такое, что тебя вдруг с силой подняли с кровати и бросили на пол большим воздушным потоком.

В конце января красные украинцы во главе с Петлюрой покидают город и опять приходят большевики. И снова аресты, обыски и расстрелы.

Как-то рано утром, когда еще все были в постели, в дом наших знакомых, Базаровых, врываются несколько большевиков якобы проверять документы у всех, проживающих там. Домочадцы охотно показывают им свои документы, но большевики утверждают, что этих бумаг недостаточно и что им следует пройти в комендатуру за оформлением других документов.

Ничего не подозревая плохого, Владимир Яшвиль, Георгий Родзянко, Дмитрий Уваров[43], Домагиров и чех, учитель детей, выходят из дома и идут с ними. Их приводят в сад комендатуры, где командует всем какой-то новый комиссар — такой же подонок, как и Муравьев, и подло стреляют им в спины!

Первым был убит Домагиров. Потом выстрелами в голову были убиты Базаров, Владимир Яшвиль и Родзянко. Чех упал на землю, притворившись убитым, и это спасло ему жизнь. Диме Уварову тоже удалось спастись. По дороге в комендатуру он затерялся в толпе и потом сам пришел туда, как ни в чем не бывало, за новыми документами. Продержав сутки, ему поставили какую-то печать в паспорте, и он ушел спокойно к себе домой. Но, сидя в комендатуре, через окно он видел ужасные, кровавые расстрелы ни в чем не повинных людей.

Эти чудовища не только убивали людей, но и жестоко издевались над ними: брали людей на улице, раздевали их на этом-то морозе, все у них отбирали и оставляли там же, на холоде!

Единственный, кто не боялся прихода большевиков, это была моя Даша. Ведь у нее жили два французских и два английских офицера. Но однажды они все же явились к ней домой, когда хозяйка дома еще была в постели. А у Даши живет такса по кличке Робик, вот она и залаяла на нежданных гостей. Красные тут же стали возмущаться и приказали хозяйке успокоить пса, а не то они его пристрелят.

— Тогда стреляйте и в меня тоже! — ответила им Дарья.

Большевикам ничего не оставалось, как молча выйти из ее дома.

В другой раз они пришли в комнату мисс Маржори в то время, когда она давала урок детям. Большевики с револьверами в руках и стали кричать: „Все руки вверх!“ Но Мише и другим детям это сцена показалось комичной, и они громко рассмеялись. Так и на этот раз ничего страшного не произошло. А вот на третий раз они уже пришли за князем Борисом Гагариным. Алексей Татищев, мальчик 15-ти лет, увидел, как большевики идут к ним в дом, и предупредил его: „Князь, бегите — они пришли за вами!“