Татаро-монголы в Азии и Европе - [66]
После штурма г. Кымхва, покинутого чиновниками, «монголы захватили мальчиков и девочек»[695], а взрослые, надо полагать, были перебиты.
Разрушения, чинившиеся монгольской армией, вызвали у правителя Корё сильное беспокойство. В письме на имя монгольского предводителя Егуля правитель писал: «Всем известно, что маленькое государство служит большому. Отдавая ему силы, выполняет свой долг. Вечно полагаясь на покровительство, не будешь испытывать беспокойства. Но вдруг тысячи воинов участвуют в уничтожении городов, и вся страна подвергнута страху»[696]. В ответном письме Егуль выдвинул условие: «Если ван подчинится, то отведем войска, если нет, то должны объявить всеобщую войну»[697].
После такого грозного предупреждения правитель созвал ряд совещаний высших чиновников, на которых решался вопрос о том, следует ли самому правителю или наследнику престола ехать к монгольскому двору, чтобы положить конец разорительным набегам. Однако к монголам все же решили направить миссию с подарками и посланием, в котором говорилось: «Я беспокоюсь лишь о стране. Трудности, испытываемые в течение десяти лет, настолько велики, что невозможно это выразить словами». В заключение правитель соглашался принять монгольских представителей и просил вывести из страны войска[698].
Но действительная причина беспокойства двора крылась в том, что с 1250 г. угроза монгольского вторжения нависла над тремя южными провинциями, поборами и налогами с которых жила отсиживающаяся на Канхва знать.
Как укор Корёскому правителю звучат слова главы монгольской миссии, которую король принял весной 1253 г.: «После того как большая армия вступила на территорию Корё, умерших и убитых было по нескольку тысяч человек в день. Почему ван, жалея самого себя, не оглянется на жизнь народа? Почему невинных людей убивают и закапывают в землю? Если бы ван жалел народ, он бы прибыл на материк и принял послов… Если в ближайшие дни не будет заключен мир, то радостные дни для вас кончаются»[699].
В 1254 г. Великий хан Мэнгу сменил полководцев, завоевывавших Корё. Во главе монгольских войск встал Чэлодай. Так как монголам все еще не удалось сломить сопротивление народа Кореи и заставить корёский двор принять свои условия, новый командующий решил сосредоточить усилия на южных провинциях, не без основания полагая, что лишение Канхва источников снабжения сделает их сговорчивее.
На протяжении последующих лет монгольская армия разоряла и грабила население. Так, летом 1255 г. Чэлодай «послал несколько тысяч воинов разграбить южные районы»[700]. В 1253 г. Есудаль «разрешил армии совершать грабежи», были разрушены и разграблены Сынчхонбу, Кёха, Суан, Тонсон, Понсон и др.[701] «Города, через которые прошла монгольская армия, были превращены в груду пепла»[702].
Невиданных размеров достигло истребление мирного населения. Осенью 1255 г. «монголы атаковали Чхучжу и вырезали более тысячи человек»[703]. Сотни тысяч были захвачены и угнаны в плен. Только в 1254 г. «было 206 800 мужчин и женщин, которых монголы угнали в плен, а убитых невозможно сосчитать»[704]. Осенью 1259 г. «люди, переселившиеся в Сохэдо, все были захвачены монголами в плен»[705].
Массовые расправы и угон населения привели к огромным потерям людских ресурсов. Даже по намного заниженным данным источника, только за период военных действий (14,5 года) общие потери (убитые, угнанные в рабство, умершие от бедствий, причиной которых были монголы) составили 1 млн. 587 тыс. Если добавить к этому 1 млн. угнанных в рабство[706] в течение первых лет после установления монгольского господства, то можно себе представить, какими катастрофическими для страны были последствия монгольского вторжения. И не случайно авторы «Военного обозрения» пишут: «Такой смуты и такого врага, каким была монгольская армия, до сего времени не было»[707].
В результате монгольских походов пришли в упадок сельское хозяйство и ремесло в стране. Монгольская армия не только вытаптывала поля, мешала ведению сельскохозяйственных работ, но, расправляясь с населением и сжигая дома, оставляла за собой безлюдье и запустение. В докладе чиновников области Тончжу говорилось: «Хлеба еще не убраны, так как пришла монгольская армия»[708].
Если основные силы монголов, продвигавшиеся по дорогам, опустошали районы, лежавшие на их пути, то «отряды снабжения» в поисках продовольствия и фуража совершали грабительские рейды далеко в сторону от маршрута движения главных сил; это была продуманная, всеобъемлющая система грабежа, которая охватывала даже глухие районы страны. Один из правительственных указов от 1255 г. гласил: «Во всех провинциях, по которым прошла монгольская армия, много пустующих земель, поэтому поступление налогов резко сократилось. Повелеваю подданным обрабатывать эти земли и платить налоги»[709]. Издание указа свидетельствовало о том, что двор был мало знаком с действительным положением дел на местах. Такой приказ не мог быть услышан, поскольку во многих районах, которым он был адресован, «осталось два-три человека из десяти»[710]. Монголы сгоняли крестьян с земли и целые плодородные районы «отводили под пастбища»
