Татаро-монголы в Азии и Европе - [42]
По свидетельству автора сочинения «Гефти иклим», «Хотан был некогда знаменитым городом, а в настоящее время уцелели там лишь небольшие остатки прежнего его блеска»[429]. Другой арабский автор, Абул-фида, живший в конце XIII — начале XIV в., писал о Хотане: «Это один из славнейших городов, но ныне знаменит только своими развалинами»[430].
Та же участь постигла и другие города Восточного Туркестана. «Яркенд долгое время был большим и богатым городом, но потом пустел мало-помалу и уже близок был к тому, чтобы сделаться обиталищем одних диких зверей»[431]. Целые районы, например Лобнор, запустели и превратились в развалины[432].
То же самое наблюдалось и в северной части страны. Крупные города — Бешбалык, Яр, Бейтин и другие, являвшиеся культурными и торговыми центрами Уйгурии, пришли в упадок, чтобы больше никогда не возродиться[433].
Город Кара-Ходжо после падения идикутов утратил значение политического, экономического и культурного центра, и от него остались лишь развалины (идикут шахари), которые свидетельствовали о бурной городской жизни в прошлом[434].
После завоевания Уйгурии чагатаидами упадок культуры уйгурских городов достиг огромных размеров. Буддийские монастыри, служившие культурными центрами, захирели. Были уничтожены многочисленные произведения буддийской литературы на староуйгурском языке, живопись и скульптура[435].
Быстрый упадок культуры и экономической жизни уйгурских городов в период господства чагатаидов объяснялся нестабильностью политического положения в стране, отсутствием сильной ханской власти. В течение 40 лет, прошедших со времени восстания Хайду, чагатайские улусы не смогли объединиться и создать единый центр. Как отмечалось в источнике, «в то время чагатайские царевичи, которые на протяжении долгого времени пили и ели за одним столом из одной чашки, так отдалились друг от друга, что даже не обременяли себя посланиями и передачей приветов. Некоторые нашли приют у китайского двора, другие укрылись в узбекском улусе, а иные направились во владения потомков Тулуя»[436].
От междоусобия больше всего пострадали улус Чагатая в Средней Азии и Уйгурия, благосостояние которых зависело от караванной торговли. Этим объясняется тот факт, что в 1304 г., вскоре после смерти Хайду, всем монгольским правителям и среднеазиатскому купечеству было предложено восстановить единство государства в форме федерации государств под номинальным главенством монгольского императора Китая с установлением между государствами свободы торговли. Договор был заключен, но не мог войти в силу, так как уже в 1305 г. начались внутренние смуты среди самих среднеазиатских монголов. Верховная власть от потомков Угэдэя снова перешла к потомкам Чагатая[437]. «С тех пор, — пишет В. В. Бартольд, — установился термин «чагатайское государство», «чагатаями» называли себя кочевники, составлявшие военную силу династии, и это название осталось за ними даже тогда, когда ханов из потомства Чагатая больше не было. «Чагатайским» был назван даже сложившийся в эту эпоху среднеазиатский литературный язык»[438].
Монгольское господство оказалось настолько пагубным для уйгуров, что они утратили даже свое прежнее этническое название и, подобно монгольским кочевникам, стали именоваться могулами, а их страна — Могулистаном.
К этому времени монголы начали подчиняться влиянию местной мусульманской культуры. Из чагатайских царевичей первым принял ислам сын Эргэне-хатун Мубарек-шах. Мусульманином стал и следующий хан — Борак (ум. в 1271 г.). Тот же самый процесс происходил и в Могулистане. Называя себя официально монголами, кочевники Могулистана в действительности сильно отличались от настоящих монголов, так как в большинстве своем давно смешались с местным уйгурским населением, говорили и одевались по-уйгурски и уже в XIV в. исповедовали ислам. Из ханов Могулистана первым принял ислам Туглук-Тимур-хан (1348–1363). Ханы, исповедовавшие ислам, порвав с кочевым образом жизни, стали поселяться в городах. Туглук-Тимур-хан перенес свою ставку из Или в Аксу. То же самое сделали Кибек (1318–1326) и его брат Тарма-Ширин (1326–1334), жившие в г. Карши. Переход ханов в города и разрыв с кочевой традицией имели неблагоприятные последствия для государственного единства: появилось двоевластие, происходили смуты, продолжавшиеся более десяти лет и нанесшие последний удар городской жизни в Семиречье и Илийском крае.
В 1340 г. при хане Казане в самом Мавераннахре вспыхнуло восстание мусульманской партии, в результате которого хан Казан был низложен и власть перешла к тюркским эмирам. Победа тюркских эмиров заставила могульских эмиров восточной части государства возвести на престол своего хана. В 1348 г. 18-летний Туглук-Тимур (внук хана Дуви) был объявлен ханом, и его область теперь стала называться Манглай субе (Авангардная область), в состав которой входили часть Восточного Туркестана, от Кашгара до Кучи, и часть Семиречья к югу от озера Иссык-Куль[439].
По поводу причины разделения чагатайского улуса на две части в литературе высказывались различные мнения. Одни говорили, что оно было вызвано междоусобной борьбой чагатайских царевичей, другие, — что оно явилось результатом возвышения дуглатских эмиров. По мнению В. В. Бартольда, несходство в культурном отношении в обеих частях чагатайского улуса было главной причиной распада его на две части
