Тарутинское сражение - [9]
Переход на Тарутинскую позицию. Движение русских войск от Красной Пахры к Тарутино. 25 сентября — 4 октября 1812 г. Карта выполнена В.М. Типикиным и В.А. Бессоновым.
30 сентября войска противников оставались на прежних местах и активных боевых действий не вели. Так же прошел и следующий день. Лишь к вечеру 1 октября Мюрат привел свои силы в движение. В 5 часов вечера, как рапортовал Милорадович, были атакованы аванпосты у Чирикова, которые отступили по Старой калужской дороге на 2 км к деревне Голохвостовой (Голохвастовой). На следующий день, 2 октября, к вечеру, арьергард русских войск, расположившийся впереди Воронова, был снова атакован. Части противника, при поддержке артиллерии решительно наступали на аванпосты и отбросили их к арьергарду. Стоявшие впереди Воронова основные силы вступили в бой с противником, который начал обходить правый фланг позиции. Видя серьезные намерения Мюрата сбить русские силы и имея за собой труднопроходимое Вороновское дефиле, Милорадович приказал отступать за деревню пехоте и артиллерии. Оставшись с регулярной кавалерией, казаками и конной артиллерией, он отразил обходное движение противника и удержал на время его продвижение к Воронову. «Мы сделали ошибку, — вспоминал Бутурлин, — заставив нашу пехоту проходить Вороновским дефилеем и допустив запрудить лежащую впереди этого селения небольшую равнину всею нашею кавалериею, которая для своего отступления могла воспользоваться лишь этим же самым, весьма трудным для прохождения, дефилеем. К счастью, неприятель не теснил нас сильно и дал нам возможность отступить без потерь». Отступив за Вороново более километра, Милорадович остановил арьергард, выставив в 500 м впереди главных сил аванпосты. По данным сводной ведомости Кикина потери в этот день со стороны русских войск были ничтожны — всего 21 человек (убито 8, ранено 9, пропало без вести 4 нижних чина)[61].
По свидетельству Бутурлина, поздно вечером, когда сражение казалось уже законченным, внезапно по всей неприятельской линии был дан залп. «Только впоследствии, — пишет он, — мы узнали причину этой странной пальбы. Граф Ростопчин, владелец Вороновского барского дома, оставил на нем надпись, оскорбительную для французов; лишь только они прочли ее, то чтобы отомстить за нее, они нас и угостили этой пальбою. Если бы граф Ростопчин был извещен об этом происшествии, то он раскаялся бы в бесполезной хвастовской угрозе, которая стоила жизни нескольким из наших». Эта надпись, заставившая солдат Наполеона прийти в ярость и демонстрировавшая продолжение бескомпромиссной борьбы, запечатлелась во многих воспоминаниях представителей Великой армии, переживших кампанию 1812 г. Например, Сегюр писал, что граф Ф. Ростопчин после сожжения усадьбы «твердой рукой начертал на железных дверях уцелевшей церкви следующие слова, которые французы позже прочли, содрогаясь от неожиданности: „Я украшал эту деревню в течение восьми лет и прожил в ней счастливо со своей семьей. Жители этой местности, числом 1700 человек покидают ее при вашем приближении, а я поджигаю дом, чтобы вы не осквернили его своим присутствием. Французы! Я оставил вам свои дома в Москве с обстановкой в два миллиона рублей, здесь же вы найдете только пепел!“». Подобный текст приводит в своих мемуарах и Коленкур, но он указывает, что слова Ростопчина были помещены в афише, прибитой на дорожном столбе. «Афишу, — пишет Коленкур, — принесли императору, который высмеял этот поступок. Он много говорил о ней в этом духе и послал ее на посмешище в Париж, но там, как и в армии, результат был совершенно противоположный. Афиша произвела глубокое впечатление на всех мыслящих людей и — по крайней мере поскольку речь шла о поступке Ростопчина, пожертвовавшего своим домом, — она встретила больше одобрения, чем критики». Иную версию увиденной надписи дал адъютант командира 2-й пехотной дивизии 1-го армейского корпуса Мишель. Он свидетельствовал: «Мы обнаружили на этой дороге деревню Вороново, в которой находился дворец генерала Ростопчина, который он сжег накануне, написав на стене, что „ни одна французская собака не будет здесь жить“, буквальный перевод выражения french dogs… Это все, что мы заметили, проходя через деревню»[62]. Как видно, надпись обнаруженная на стене, содержала английские слова. Можно предположить, что Ростопчин оставил в Воронове разные варианты посланий, подчеркивающих главную мысль, что он сознательно жертвует своим имуществом, чтобы оно не попало в руки врагов.
3 октября Мюрат продолжил свое наступление. В 2 часа дня (по воспоминаниям Бутурлина — в час) от Воронова неприятельские войска двинулись на арьергард Милорадовича по двум направлениям: по Старой калужской дороге и дороге, ведущей в обход правого фланга русских, через Богоявленское к Спас-Купле. Главные силы арьергарда, опасаясь быть отрезанными, начали отступать к Спас-Купле, у которой должны были соединиться отряды противника. Брандт так описал это движение: «3 октября мы продолжали марш почти безостановочно. Довольно открытая равнина позволяла видеть и наши, и неприятельские движения. Обе пехотные дивизии (Вислинский легион и 2-я пехотная дивизия 1-го армейского корпуса —
В агитационной брошюре разоблачается Национал-Социалистическая Немецкая Рабочая Партия как политическая партия крупного германского финансового капитала — империалистической буржуазии. Автор выявляет и описывает основные вехи истории фашизма в Германии.
Книга представляет собой результат многолетних исследований автором, одного из сложнейших периодов истории Древнего Рима. В ней рассматриваются те аспекты социально-политического развития Римской империи в III в. н. э., которые являются предметом спора современных антиковедов. На основании свидетельств исторических источников автор показывает роль важнейших политических институтов римлян — сената и армии — в социально-политической жизни римского государства в III в. н. э., пытается решить вопрос о правомочности утверждении антиковедов относительно провинциального сепаратизма в империи в кризисный век ее истории, предлагает новую трактовку ряда теоретических аспектов проблемы кризиса III века в Римской империи.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге современного исследователя В.Н. Земцова представлена многоплановая картина событий, предопределивших возникновение, размах и результаты Великого московского пожара 1812 г. Работа, основанная на широком круге отечественных и зарубежных источников, учитывает и результаты почти 200-летнего изучения этой проблемы в рамках различных национальных историографических традиций. Автор, следуя принципам микроисторического подхода, стремится представить события и поступки отдельных участников великой драмы во всей их противоречивой конкретности.Монография предназначена для научных работников, преподавателей, аспирантов, студентов-историков, а также для широкого круга читателей, интересующихся историей России и событиями наполеоновской эпохи.