Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи - [74]

Решив снискать у него прощение, я стала беседовать с янтарем, говоря, что он не должен страдать, испытывая жжение, потому что в конечном счете он превратится в красивую желтую жемчужину.

Таким образом, идея изготовления желтой жемчужины, возникшая рационально, после прочтения об этом, приняла форму фантазии. Однако я испытывала чувство одиночества, поэтому все событие подверглось амплификации, превратившись в алхимический опус с характерными для него мольбами о ниспослании успеха. Можно предположить, что у древних людей существовал такой же примитивный или инфантильный склад психики.

Задумавшись об «алхимичности» образной жизни нашей души, я вспомнил любопытную деталь из своих детских игр. Одна из них заключалась в том, что я часами тер на похищенной с кухни терке кирпич, называя порошок, который получался в результате, «красной пудрой». Если же кирпич был белым, то получалась соответственно «белая пудра», и в какой-то момент эти две субстанции торжественно смешивались.

В этой детской игре мы наглядно видим главную мифологему алхимии – смешение, соединение, конъюнкцию. Согласно определению Юнга, «суть алхимии заключается в соединении противоположностей, как противостоящих друг другу в силу своей взаимной враждебности, так и притягивающих друг друга в силу своей взаимной влюбленности». Философский камень, золото или гомункулус всегда появляются как результат именно соединения противоположностей.

Алхимия, как мы уже говорили, – первая психология бессознательного. Другими словами, алхимия в своих мифологемах имеет дело с чистыми психологическими структурами, изначально присущими человеку. С этой точки зрения главная идея алхимии (превращение первичной материи в философский камень) – это идея трансформации психики из бессознательного и раздробленного состояния в состояние осознанное и целостное.

Зададимся вопросом: почему именно алхимия оказывается наилучшим отражением бессознательного? В конце концов, издревле существовало множество эзотерических школ, целью которых была особого рода духовная практика, преобразующая индивида «из тьмы в свет».

Можно назвать, например, индийских тантристов, китайских даосов, христианских гностиков или розенкрейцеров. Очевидно, что в процессе своих медитаций посвященные разных традиций имели дело с глубинным бессознательным, и символы, с которыми мы встречаемся, изучая эти традиции, – столь же живые и емкие, как у алхимиков.

Однако есть одна проблема. Любая традиция относится к материалу бессознательного выборочно, невольно осуществляя селекцию. Как правило, всегда присутствует своя генерально-символическая линия, и все, что в нее не входит, в лучшем случае признается неважным и игнорируется, а в худшем – преследуется как страшная ересь.

Так, например, медитирующему йогу известно, что в его медитации могут являться образы богов и богинь, пребывающих во «внутренних дворцах», однако его предупреждают, что он должен игнорировать их. Христианский монах, медитирующий по методике Лойолы, будет приветствовать любой образ, который можно связать с мифом о Христе, но не заметит остального. Даже в первобытном племени считаются важными лишь те сны, которые связаны с мифом племени. Грубо говоря, если тотем этого племени – заяц, то сновидение с зайцем сновидец будет обсуждать на общем совете племени, а, скажем, сновидение с медведем – забудет в то же утро.

Обобщая, скажем, что в любом сообществе бессознательное не представляется в его «сыром виде», но включается в существующий коллективный миф и фильтруется этим мифом.

А что же алхимия? Секрет в том, что никакого единого алхимического мифа не существовало, если не считать общей для всех алхимиков мечты открыть философский камень (который, впрочем, каждый адепт понимал по-своему).

Алхимик всегда оказывался наедине со своим экспериментальным материалом, по отношению к которому у него не было никаких предварительных установок и знаний.

Систему Менделеева еще не открыли. Никакой единой теории относительно элементов не существует даже в зачаточной форме. Базовые алхимические понятия – такие, как сера, соль и ртуть, – разные алхимики рассматривают очень по-разному. Одни утверждают, что ртуть представляет женский принцип, а соль – это порождение союза серы и ртути. Другие же считают женским принципом соль.

Но соль, сера и ртуть – это три базовые единицы алхимии. И если даже в понимании фундаментальных материй разные алхимики предлагали различное видение, то что уж говорить о более частных нюансах алхимического образного ряда! Под одним и тем же названием в алхимических трактатах могли описываться принципиально различные вещи.

Попробуем поставить себя на место средневекового алхимика. Допустим, вы заинтересовались алхимией. Чтобы посвятить себя экспериментам, вы покупаете себе домик на краю города (заметим, что все алхимики жили в уединении) и превращаете его в лабораторию. Страстно желая открыть тайны вещества, вы азартно экспериментируете с металлами и минералами, но, поскольку отсутствует единая научная теория, вы можете лишь фиксировать то, что происходит у вас в колбах, даже не пытаясь привести это в систему.