Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи - [75]

И тут происходит самое интересное. Долгое уединение, сосредоточенность и духота лаборатории делают свое дело – начинает работать фантазия. И вы уже видите в расплавленном свинце разъяренного дракона, а в ртутной амальгаме – прекрасную деву.

Происходит очень интересный процесс, который называется в психологии «проекцией»: реагенты в колбах становятся своего рода зеркалом, в котором отражается то, что происходит в вашей душе, на самом глубоком уровне бессознательного. Человеку свойственно накладывать свои проекции на любое явление – от неживого вещества до незнакомца, – при условии, что он не обладает знаниями об этом.

Так это только воображение? – может подумать разочарованный читатель. Да. Но именно воображение является тем золотым ключиком, который открывает врата познания. Очень многие серьезные мыслители двадцатого века (например, Яков Голосовкер или Жильбер Дюран) говорили о воображении как об основе бытия и единственной подлинной реальности. С точки зрения Дюрана, единственное, что нам дано, – это воображаемое, которое противостоит обреченности времени и смерти.

Тогда, может спросить читатель, зачем такие сложности с колбами и реагентами и почему бы просто не пофантазировать?

Секрет вот в чем: как мы не можем увидеть свои уши без зеркала, так и самые глубинные уровни бессознательного останутся от нас сокрыты, пока мы не найдем экран, на котором они смогут отразиться. Проекция является предварительным условием познания глубинного! Фантазируя, мы можем поднять только внешний уровень бессознательного, но, воспользовавшись особого рода поэтическим языком, языком символов, и применив определенные психологические техники, которые позволяют раскрыть двери восприятия, – мы можем проникнуть гораздо глубже.

Теперь становится понятно, что алхимия – это не просто наука и даже не просто эзотерическая школа, но сокровищница образов, которые родились в самых естественных условиях.

Позднее, ближе к семнадцатому веку, естественная, или наивная, алхимия разделилась на алхимию спиритуальную и материальную. Материальная алхимия стала нынешней химией, а спиритуальная получила свой расцвет в различного рода тайных обществах. Однако для Юнга наивысшей ценностью обладает как раз не поздняя, спиритуальная алхимия (которая тоже стала формировать свой генеральный миф), а именно ранняя, наивная алхимия проекции, адепты которой зачастую сами не догадывались, сколь неожиданные и еретические идеи они высказывают.

Со временем популярность алхимии сошла на нет, а к концу девятнадцатого века она и вовсе повсеместно считалась экзотической лженаукой, эдакой химерой, порождением людской легковерности, помноженной на людскую жадность.

Переворот в отношении к алхимии произошел в результате многолетнего труда Карла Густава Юнга. Именно работы Юнга вернули алхимии потерянное с наступлением научной революции уважение и солидность. Теперь каждый образованный человек знает, что алхимия – это предтеча глубинной психологии, а Карл Юнг первым обратился к ней за разгадками тайн психики.

Справедливости ради отметим, что первым психологом, заинтересовавшимся алхимией, был не Юнг, а Герберт Зильберер. Ученик Фрейда и практикующий психоаналитик, он открыл для себя алхимию и написал свою первую и последнюю работу «О проблемах алхимического и мистического символизма». Вопреки его ожиданиям, эта работа была воспринята Фрейдом достаточно холодно, и, не в силах смириться с этим отвержением, Зильберер покончил с собой. Очевидно, что он разделил судьбу многих алхимиков, отождествивших себя со своим опусом и пытавшихся осуществить этот опус слишком буквально. Трагедия Зильберера – это трагедия ученого, который подошел к вратам великой науки, но так и не смог проникнуть в ее главную тайну.

Однако его труд не пропал впустую: работы Зильберера заинтересовали Юнга, который продолжил исследования в этой области. Его интерес вначале проявился в статьях «Парацельс как духовное явление», «Дух Меркурий», «Парацельс как врач», а впоследствии были написаны и масштабные сочинения «Mysterium Coniunсtionis», «Психология и алхимия» и «Психология переноса».

Работы Юнга демонстрируют богатство алхимического символизма и его применения. Так, в «Психологии переноса» Юнг использует гравюры алхимического трактата XVI столетия «Rosarium Philosophorum» для иллюстрации стадий развития отношений аналитика и его клиента. В «Психологии и алхимии» Юнг анализирует сновидения своего пациента (который остался в книге неназванным, но впоследствии оказался лауреатом Нобелевской премии по физике Вольфгангом Паули), находит в них алхимический символизм и показывает, что алхимическая образность есть первичная образность нашей души, ее фундамент.

Возвращаясь к четырнадцатому аркану, следует обратить внимание на следующее. На классическом изображении в Марсельском Таро архангел Гавриил переливает жидкость из одного сосуда в другой, причем струя направлена под таким углом, который в реальной жизни невозможен. Очевидно, что жидкость здесь символизирует ту энергию, которая генерируется в результате предельного напряжения всех ресурсов.