Тарнсмены Гора - [16]

Девушка на седле шевельнулась, действие снотворного проходило. Она застонала и повернулась ко мне. Как только мы взлетели, я развязал путы на ее руках и ногах, оставив только пояс, прикрепляющий ее к спине тарна. Я не мог допустить, чтобы план Совета исполнился целиком, во всяком случае относительно ее, хотя она согласилась сыграть в нем свою роль, зная, что это будет стоить ей жизни. Я ничего не знал о ней, кроме того, что ее зовут Сана и она рабыня из города Тентис.

Старший Тэрл говорил мне, что Тентис известен своими тарнами и находится далеко в горах, чье имя он носит. Налетчики из Ара нападают на стада тарнов и цилиндры, где была пленена девушка. Она была продана в Аре в день Любовного Пира и куплена агентом моего отца. Ему, в соответствии с планом Совета, нужна была девушка, которая ценой собственной жизни захочет отомстить людям Ара.

Но я не мог не жалеть ее, даже в жестоком мире Гора. Она перенесла слишком многое, и явно не принадлежала к числу девиц из таверны, рабство, в отличие от них, не было для нее идеалом жизни. Несмотря на ошейник, она была свободной. Я почувствовал это еще в тот момент, когда отец приказал ей встать и перейти к новому хозяину. Она встала, и, ступая босыми ногами по каменному полу, подошла ко мне, упала на колени и, опустив голову, протянула ко мне скрещенные руки - ритуальный жест подчинения: я мог связать их. Ее роль в плане была проста, но фатальна.

Домашний Камень Ара, как и большинство Домашних Камней цилиндрических городов, хранился открыто на высочайшей башне, как вызов тарнсменам соперничающих городов. Конечно, он охранялся и при первом признаке серьезной опасности был бы спрятан. Любое посягательство на Домашний Камень воспринималось жителями города как святотатство и наказывалось мучительной смертью, но зато величайшим подвигом считалась кража Домашнего Камня другого города, и воин, совершивший это, удостаивался высших почестей и считался любимцем Царствующих Жрецов.

Домашний Камень города - объект многочисленных ритуалов. Очередным должен быть Весенний Пир Са-Тарны, Дочери Жизни, празднуемый в период прорастания зерен, чтобы обеспечить хороший урожай. Это сложный праздник, отмечаемый большинством горийских городов, требующий многочисленных и сложных приготовлений. Самые важные церемонии совершаются в основном Посвященными города, но к некоторым из них допускаются члены Высших каст.

Например, в Аре ранним утром на крышу здания, где находится Домашний Камень, поднимается член касты Строителей и кладет там примитивный символ своего ремесла, металлический прямоугольник, молясь Царствующим Жрецам о благоденствии своей касты в следующем году; затем приходит Воин и кладет возле камня оружие, потом приходят представители и других каст. Самое важное, что во время этих церемоний стражи камня удаляются внутрь башни, оставляя молящегося наедине с Царствующими Жрецами.

Затем, в кульминацию Арского Весеннего Пира, член семьи убара приходит на крышу в ночь, когда в небе сияют три луны, с которыми связан праздник, и кладет перед камнем зерно, ставит рядом кувшин с красным, похожим на вино напитком, сделанным из плодов дерева ка-ла-на. Это важнейший пункт в плане Совета Ко-Ро-Ба. Член семьи убара молится Царствующим Жрецам о богатом урожае и возвращается в башню, после чего стража возвращается на свое место.

В этом году честь совершить жертвоприношения зерна принадлежит дочери убара. Я узнал, что ее зовут Талена, что она считается первой красавицей Ара, и что я должен ее убить.

В соответствии с планом Совета Ко-Ро-Ба, во время жертвоприношения, в полночь, я должен буду приземлиться на крыше высочайшей башни Ара, убить дочь убара и унести ее тело и Домашний Камень, сбросив труп в болото к северу от Ара, а Камень принести домой. Девушка, Сана, должна одеться в платье дочери убара и занять ее место внутри башни. Предполагалось, что пройдет несколько минут, прежде чем ее опознают, и перед этим она сможет выпить яд, который ей дал Совет.

Две девушки должны умереть, чтобы я получил выигрыш во времени и успел улететь. В глубине души я чувствовал, что не должен выполнять этот план. Я резко изменил курс, дернув за четвертый канат, и направил тарна к голубеющей вдали цепочке гор. Очнувшись, девушка зашарила руками по плащу, окутывающему ее голову, отыскивая застежку.

Я помог ей скинуть капюшон и был восхищен ее длинными белокурыми волосами, коснувшимися моей щеки. Я положил плащ на седло позади себя, восхищаясь не только ее красотой, но и смелостью. Тут было чему пугаться девушке - высота, на которой она очутилась, дикий зверь, который нес ее к жестокой судьбе, ожидающей ее в конце полета. Но она была уроженкой Тентиса, славившегося своими тарнами, и ее было нелегко испугать.

Она не глядела на меня, осматривая и поглаживая свои запястья. Рубцы от пут были еще заметны.

– Почему вы развязали меня и сняли капюшон? - спросила она.

– Я думал, тебе будет удобней, - ответил я.

– Вы хорошо обращаетесь с рабыней, спасибо.

– Ты не… испугалась? - спросил я, запнувшись на этом слове. - Я имею в виду тарна. Ты, наверное, уже летала на тарнах. Я первый раз испугался.