Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью - [102]

Как всякий истинный художник, Феллини – поэт. И, как всякий поэт, этот художник отличается от других тем, что создает свой собственный мир с целью выразить собственное отношение к современности.

С моей точки зрения, нельзя назвать большим художником того, кто только реконструирует явление, но художник тот, кто создает мир, чтобы выразить свои отношения с реальностью. И чем субъективнее и персональнее оказывается художник, тем глубже проникает он в объективный мир. В этом парадокс искусства, где нет места объективной истине, всегда абсолютной и универсальной.

Творчество Феллини демократично, как сам художник. Его чувства всегда доступны народу. Они не рафинированы. Они просты и доходчивы, потому что он сам простой человек, очень близкий и понятный рядовым итальянцам. В “Амаркорде”, “Ночах Кабирии”, “Дороге” видно знание жизни и отношение к ней. Но внешне более замысловатый “Сатирикон” тоже инспирирован желанием высказаться об окружающем его мире.

Его удивительное барокко, такое насыщенное деталями, щедрое в использовании рубенсовских и снейдеровских начал, выражает его жизнелюбие, широту его натуры и характера, душевное здоровье. Вне всякого сомнения, это жизнеутверждающее творчество, о чем можно было бы умолчать, если бы не мое желание еще раз подтвердить, что творчество любого художника всегда выражает веру, дает духовную перспективу. Даже если художник хотел выразить кризис современного ему общества, как это происходит в “Сладкой жизни” или “Казанове”. Но о духовном кризисе человека там рассказывается с такой любовью, что конечный смысл произведения противоречит его начальному замыслу.

Феллини – очень добрый человек. Еще не было случая, чтобы он не помог, когда к нему обращались за помощью кинематографисты или его товарищи. Это говорит о крупности и духовном бескорыстии личности…»

Тарковский встал, походил по комнате, подушился – все эти действия как будто автоматические, заполняющие паузу для размышлений… И продолжал:

«Когда автор этих строк столкнулся с трудностями, то Феллини первым предложил свою помощь, которую я с благодарностью принял (речь идет о том времени, когда Т. Гуэрра предпринимал немалые усилия, обращаясь к помощи великих режиссеров, чтобы Тарковскому было позволено сделать работу в Италии. – О.С.).

Пожалуй, никто из современных художников не смог так глубоко выразить проблему творческой личности, находящейся в кризисе, как это сделал Феллини в “8/4”. История режиссера, которым овладевали беспомощность и усталость, послужила основанием для создания яркого фильма. Это глубоко лирическая картина, что нисколько не суживает ее роли или значения. Наоборот.

Мне кажется, что это лучшая его картина, где глубина и утонченность замысла соседствуют с простотой народной демократической формы. Во всяком случае, это моя любимая картина.

В общении Феллини очень прост, немногословен – милый, очень нежный человек. И очень обаятельный, не в актерском смысле этого определения, а в человеческом… При этом он знает себе цену, и это еще более повышает ценность его желания предложить свою помощь друзьям. К нему приходят разные люди, с разными просьбами со всей Италии…

Например, пришел человек с просьбой помочь его сыну, находящемуся в заключении. Феллини обратился тогда в соответствующие инстанции и не пожалел времени на разговоры с компетентными людьми. А таких просьб много…

В Италии его знают, узнают, здороваются с ним на улице. Думаю, что он самый знаменитый режиссер в своей стране. Люди преследуют его, и он часто вынужден говорить по телефону женским голосом, как бы от имени прислуги. Причем он сам иногда увлекается своим перевоплощением и ведет иногда длинные мастерские беседы по телефону от чужого имени. Но это из области анекдотов.

А сегодня мне хочется поздравить великого мастера. Пожелать ему много здоровья и возможностей снять как можно больше картин. А все остальное у него есть: и слава, и любовь зрителей.

Каждая следующая картина для меня лично очень важна.

Сочетание в его фильмах обаятельного, зримого, чувственного мира простого человека и поэтического, тонкого, сложного мира художника делает его творчество уникальным, неповторимым и отличным от всего остального кинематографа.

Его человеческая нежность и душевная тонкость просматриваются и в “Клоунах”, и в “Риме” и в “Амаркорде”, где он становится защитником слабых маленьких людей. Вернее, эти люди становятся у Феллини центром созданного им живого мира.

В его трогательной любви к цирку, к грустным клоунам в “Клоунах”, “Дороге”, “Сладкой жизни” выражается его демократизм, тяга к простому, изначальному, почвенному, соседствующему с тонкими и изысканными вещами.

Многим может показаться, что Феллини очень богатый человек. Вероятно, он мог бы быть таковым, если бы принимал выгодные коммерческие предложения от крупнейших итальянских и американских продюсеров. Но он всегда предпочитал расплачиваться сам за свою творческую свободу.

С этой проблемой сталкиваются многие крупнейшие кинорежиссеры, на которых хотят заработать деньги. Однако крупные художники пытаются противостоять такому положению дел. Сейчас итальянское кино переживает трудное время, а вся тяжесть этого времени ложится прежде всего на плечи его великих мастеров, как Антониони или Феллини. Но можно с уверенностью сказать, что, пока Феллини будет делать то, что он хочет, итальянскому кино будет суждено оставаться на должном художественном уровне.