Тарковские. Осколки зеркала - [144]

От робости к надежде,

Огнем, как спирт, без тени

Уходит по земле,

На память гроздь сирени

Оставив на столе.

Дитя, беги, не сетуй

Над Эвридикой бедной

И палочкой по свету

Гони свой обруч медный,

Пока хоть в четверть слуха

В ответ на каждый шаг

И весело и сухо

Земля шумит в ушах.

1961

Первые свидания

Свиданий наших каждое мгновенье

Мы праздновали, как богоявленье,

Одни на целом свете. Ты была

Смелей и легче птичьего крыла,

По лестнице, как головокруженье,

Через ступень сбегала и вела

Сквозь влажную сирень в свои владенья

С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость

Дарована, алтарные врата

Отворены, и в темноте светилась

И медленно клонилась нагота,

И, просыпаясь: «Будь благословенна!» –

Я говорил и знал, что дерзновенно

Мое благословенье: ты спала,

И тронуть веки синевой вселенной

К тебе сирень тянулась со стола,

И синевою тронутые веки

Спокойны были, и рука тепла.

А в хрустале пульсировали реки,

Дымились горы, брезжили моря,

И ты держала сферу на ладони

Хрустальную, и ты спала на троне,

И – Боже правый! – ты была моя.

Ты пробудилась и преобразила

Вседневный человеческий словарь,

И речь по горло полнозвучной силой

Наполнилась, и слово ты раскрыло

Свой новый смысл и означало: царь.

На свете все преобразилось, даже

Простые вещи – таз, кувшин, – когда

Стояла между нами, как на страже,

Слоистая и твердая вода.

Нас повело неведомо куда.

Пред нами расступались, как миражи,

Построенные чудом города,

Сама ложилась мята нам под ноги,

И птицам с нами было по дороге,

И рыбы подымались по реке,

И небо развернулось пред глазами…

Когда судьба по следу шла за нами,

Как сумасшедший с бритвою в руке.

1962

* * *

Как сорок лет тому назад,

Сердцебиение при звуке

Шагов, и дом с окошком в сад,

Свеча и близорукий взгляд,

Не требующий ни поруки,

Ни клятвы. В городе звонят.

Светает. Дождь идет, и темный,

Намокший дикий виноград

К стене прижался, как бездомный,

Как сорок лет тому назад.

1969

* * *

Как сорок лет тому назад,

Я вымок под дождем, я что-то

Забыл, мне что-то говорят,

Я виноват, тебя простят,

И поезд в десять пятьдесят

Выходит из-за поворота.

В одиннадцать конец всему,

Что будет сорок лет в грядущем

Тянуться поездом идущим

И окнами мелькать в дыму,

Всему, что ты без слов сказала,

Когда уже пошел состав.

И чья-то юность, у вокзала

От провожающих отстав,

Домой по лужам как попало

Плетется, прикусив рукав.

1969

* * *

Хвала измерившим высоты

Небесных звезд и гор земных

Глазам – за свет и слезы их!

Рукам, уставшим от работы,

За то, что ты, как два крыла,

Руками их не отвела!

Гортани и рукам хвала

За то, что трудно мне поется,

Что голос мой и глух и груб,

Когда из глубины колодца

Наружу белый голубь рвется

И разбивает грудь о сруб!

Не белый голубь – только имя,

Живому слуху чуждый лад,

Звучащий крыльями твоими,

Как сорок лет тому назад.

1969

Мария Даниловна Тарковская

Писать стихов я не умею,

Но все ж в стихах отвечу Вам –

О Кишиневе я жалею,

Тепло, отрадно сердцу там.

* * *

Скучные, серые дни.

Грустно так время идет.

Мы всё с тобою одни,

Дума за думой гнетет.

* * *

Журавли улетели на юг,

Унесли с собой летнее счастье.

А зима несет столько нам мук –

Голод, холод, тоску и ненастье.

* * *

Тихо стонет над могилой

Тополь молодой,

Где же, где же ты, мой милый,

Сын мой дорогой?

Стонет тополь над могилой,

Над могилою чужой.

Где же, где же, сын мой милый,

Где нашел ты свой покой?

Унесли и обрядили

Люди чуждою рукой.

Без молитвы схоронили

И засыпали землей.

Места смерти и могилы

Не узнаю никогда.

Вечно плакать буду, милый,

Вечно буду ждать тебя.

* * *

Вере Карловне

В природе уж осень, а в сердце зима –

Померкло все сразу вокруг.

Но будем надеяться, милый мой друг,

Что скоро вернется весна,

Проснется природа, очнутся поля,

Заблещет все разом вокруг,

И снова с тобою, родной милый друг,

Увидим родные места.

1929

* * *

О милый Асик, я страдаю.

Ты пишешь очень редко мне.

С тревогой писем ожидаю,

Стрелой летела бы к тебе.

Всечасно жду я бед ужасных,

Волнуюсь, мучаюсь, люблю,

С томленьем жду известий страшных,

Тоскую горько и терплю…

Родословная Тарковских по мужской линии

Согласно «Делу о дворянстве» и другим документам, Войцех Тарковский в начале XVIII столетия переселился из г. Люблина (Польша) в г. Заслав Волынской губ. (теперь г. Изяслав Хмельницкой обл.). В Заславском уезде он и его сын Франц владели селами Орлинец и Былинец.

Матвей (1780–1853) – жил в г. Заслав Волынской губ. Был женат на Юлиании Кардасевич. В 1803 г. начал хлопоты о подтверждении дворянского происхождения своего рода. Сыновья: Иосиф-Матвей (1814–?), Карл, Александр (1823–?).

Карл (1815–1872) – родился в г. Заслав Волынской губ. Жил в селе Николаевка Елисаветградского уезда Херсонской губ. Был женат на Марии (Эмилии) Кардасевич (?–1872). Владел 652 десятинами земли. В военную службу поступил унтер-офицером 19 ноября 1832 г. в Кирасирский Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елены Павловны полк. Произведен в корнеты в 1837 г. в Новоархангельский уланский полк. Стал поручиком в 1840-м, штаб-ротмистром в 1846-м. В 1850-м «по прошению по домашним обстоятельствам» уволен со службы с награждением чином ротмистра и мундиром. В 1852-м получает окончательное подтверждение дворянского происхождения рода Тарковских. Дети: Николай (1847–?), умер во младенчестве, Евгения (1849–?), Надежда (1852–?), Вера (1853–?), Александр.