Тарих-и Салими - [72]

Шрифт
Интервал
/ и всех жалких, ничтожных, загнал в открытые деревянные вагоны поезда. [Поезд] он отправил со станции Каган в направлении станции Амир-Абад, по дороге Каршинского вилайата. Сам илчи вместе со мной /234/ и прибежищем власти Мирза Махди-ходжа-бием, Саййид-бек бием, офицером, севши в коляску, направился в Амир-Абад, [в расстоянии] в более четверти фарсангах [от станции Каган]. Там вокруг поезда, на котором были афганцы, была поставлена [стража] из множества солдат с ружьями, пятью пушками и пулеметами. Здесь илчи принял [от афганцев] лошадей и оружие высочайшего двора и передал мне. Затем, в вагоны поднялись солдаты, произвели обыск и нашли у афганцев около тридцати штук афганских и пятизарядных винтовок, семь пистолетов и двадцать шашек и кинжалов и сделали их своим трофеем.

Из упомянутой суммы денег я тысячу рублей раздал всем офицерам [афганцев], остальным же раздал по 150 рублей. Отъезжавших афганцев насчитали тысячу четыреста семьдесят три человека. Их в самом тяжелом состоянии повезли в начале месяца зульхиджа 1336 г. х. [сентябрь 1918 г.].

[Афганцев] провожали двое подручных кошбеги для выдачи им хлеба и чая и сорок вооруженных солдат. Они свезли их не в Керки, /199б/ а на берегу Амударьи посадили на обычные лодки, переправили на афганскую сторону и вернулись [в Бухару]. Все жители благородной Бухары, от мала до велика, остались довольны и успокоились, за что благословляли его величество. Оставшихся в городе [Бухаре] афганцев тоже разыскали и постепенно начали высылать. Бедное население, освободившись от гнета и произвола афганцев, бесконечно молилось за его величество. Уполномоченные высочайшего двора избавились от обязательных расходов на афганцев, за что тоже благодарили Аллаха и молились за [высочайшее] государство.

В субботу 9 зульхиджа [15. 09. 1918] упомянутого года /235/ его величество, оказывая царскую милость, подарил мне три комплекта почетной одежды из парчи, одежду из чистого бархата и выходной халат из атласа и свиток марли и атласных платков.

В воскресенье, после чтения утреннего праздничного намаза [в Арке], на месте совершения молитвы, я принес в жертву несколько бычков и баранов [ради праздника курбан] приготовил харису 356[465] и раздавал незнакомым, близким людям и жителям города, за что получил в адрес его величества бесконечные благословления.

В среду я для своего [сына], света очей Давуд-кул-бека, устроил празднество акика 357[466], и его волосы сняли возле [гробницы] нашего духовного наставника Шейха Хиябани. Народ благословлял [моего ребенка], да обеспечит всемогущий Аллах ему долгую жизнь и подарит ему счастливое будущее! Аминь!

25 зульхиджа /200а/ 1336 г. х. [1. 10. 1918] предводителя мангытского отряда Тураходжу садра [эмир] назначили послом в Афганистане и отправил его вместе с Муллой Кутбиддин судуром, муфтием в Кабул к Хабибулле-хану с разным добром и мануфактурой [в подарок].

В пятницу упомянутого числа правителя Каршинского вилайата, прибежище власти Ахрар-кул-бек бия дадхо, калмыка, возвысили на высочайшую должность инак-и калан, подарив ему множество почетных халатов, коня с полным дорогим убором, алмазную медаль и памятную грамоту за участие в борьбе за веру, а [затем] отпустил в Каршинский вилайат.

Правителя Сари-Асийского вилайата, прибежище власти Касымходжу бия Саййид-атаи, который был непревзойден в лучших качествах и храбрости, тоже отозвали из упомянутого вилайата и продержали [в Бухаре] несколько дней. Он тоже надеялся на царскую /236/ милость, и ему был пожалован комплект почетной верхней одежды, конь с дорогим конским убором. [Его] отпустили в свой вилайат. Эти правители покинули [Бухару] и уехали.

Прибежище власти удайчи Имамкули-бек бия дадхо по ложному обвинению некоторых людей [его величество] отправил в Хисарский вилайат, затем оттуда его отозвал и поставил в Карши. После того, как правитель Карши [Ахрар-кул-бек бий] по получении царских милостей приехал [в свой вилайат], упомянутый дадхо Имамкули-бек бий /200б/ был отозван [в Бухару]. Хаджи Латиф туксаба тоже по упомянтутому ложному обвинению был наказан и арестован, а его имущество и состояние отобрано. В эти дни его освободили, оказали ему ласку и назначили закатчи в Керкинском вилайате.

Двадцатого мухаррама 1337г. х [27. 10. 1918 г] года казначея прибежище власти Рахматуллу ходжа бия, сына вазарат-панаха Низамиддина ходжа бия кошбеги возвысили на пост правителя Нуратинского вилайата. Вместо него [его величество] назначил казначеем прибежища власти Имамкули-бек бия дадхо, калмыка, начальника ночной стражи благородной Бухары, муллу Мустаким туксабу назначили мирабом бухарского Шахр-Руда. На его место возвысили из людей упомянутого кошбеги Ходжи Хикматуллу туксабу, назначив его на должность начальника ночной стражи и кроме того, фарраш-башием 358[467] Бухары.

Третьего сафара того же года [09. 09. 1918 г] умер дадхо, прибежище власти Нусратулла ходжа бий, старший сын упомянутого кошбеги, правитель Китабского вилайата. Его привезли в Бухару и похоронили.

[Теперь о] большевиках, безрассудных русских, учинивших над благородной Бухарой все те насилия и /237/ беззакония, о которых было подробно рассказано выше. После заключения мирного соглашения они по своему безрассудству /

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.

Сергий Радонежский

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.