Тараканьи бега - [65]
Так что Матвей бокал свой повертел в руках так да этак, но, в виду всего изложенного, пригубить не рискнул, отставил – аккуратно, будто взрывчатое что-то… Впрочем, почему ж «будто»? От псевдомлекопитающих горпигорцев чего угодно ждать можно. А уж от взъевшегося Ленка – и подавно. К своему бокалу она, между прочим, не спешит притрагиваться. Она, видите ли, всецело захвачена созерцаньем то ли визион-игрища, то ли мокнущего под волглым снегом Виталия. Всецело? А вот как бы не так. Иначе, что ж не сдержала разочарованный вздох, когда Матвеев бокал коснулся столешницы?
– Э-эх! – мрачно сказала Ленок, продолжая таращиться в прежнем направлении. – Проф чё-то уж слишком лонгное тайпает. Зуб даю: эррик какой-то вешает, глюкозавр лысый…
В отличие от площадного визион-демонстратора, над кафешкой энерготент имелся – хороший такой, изнутри невидимый, а снаружи глядящийся непрзрачной зеркальной призмой. А еще в кафе имелся микроклиматёр. Поэтому Леночка свой форменный комбинезон-дутик не только расстегнула, но и спустила до пояса. В результате выяснилось, что выше упомянутого пояса под комби у нее надет только лишь топик. То есть это Леночка называет такую одежду «скромный топик». У большинства же нормальных людей подобное именуется крайне вызывающим лифчиком. Или ленточкой. Верней, тесемочкой.
Матвей, конечно, свою подельницу видал и в более скудном одеянии, и вовсе без такового, а все-таки смотреть в ее сторону сейчас воздерживался: страшно было заклякнуть, таращась восторженно, как позаклякали все имевшиеся в кафе немногочисленные посетители. Посетительницы (к счастью, еще менее многочисленные), между прочим, тоже позаклякали в безуспешных попытках тришкиным кафтанчиком возмущения прикрыть невыносимую зависть. Потому что общего от себя впечатления Халэпочка не испаскудила даже фигней, на которую ухитрилась опять навертеть волосы. Именно ухитрилась – еще утром, в космопорту возврата, за жалкие пол-часа между посадочным лифтом и страторейсом маршрута «оттуда-сюда».
Словом, Матвей в кафе остался единственным, на Леночку не смотрящим. Матвей предпочитал смотреть на Виталия – как тот слоняется вокруг визион-площадки, то зыркая на таймер, то принимаясь возиться с поясной пряжкой – небось, зазябнув вконец, безуспешно пробовал наддать мощности и так уже выставленному на максимум утеплителю.
А Леночка с неприкрытым и неподдельным интересом таращилась из-под своего челочного полуфабриката на площадной демонстратор. А там, на площади, в визион-зоне, прекрасно из кафе видимый-слышимый пятиметровый ведущий распекал пятиметрового ошарашенного профессора (у бедняги-минеролога аж лысина шла багровыми пятнами):
– …бывает, что вместо честного «не знаю» претендент – увы! – на авось городит всякую чушь. Но от вас я никак такого не ждал! Современному человеку, пускай даже и минерологу, просто возмутительно не знать Квазимодо, этого легендарного, я бы сказал – культового исполнителя композиций в стиле «оверспейс»! А уж вместо ответа нести, извините, белиберду про каких-то горбатых уродов… Профессор, сказать, что я разочарован и огорчен – значит ничего не сказать!
– Ну вот, как знала! – Чингизханочка в сердцах трестула по столу ладошками. – Все по-всегдашнему. Ах, профессор, ах, культурный-перекультурный… А на поверку – дикарем дикарь и этот… не… невежа. В смысле, невежда (всегда путаю). «Глухой горбатый звонарь» – надо же!
От избытка чувств она цапнула было свой бокал, но глотнуть протокольно-любимой жидкости все-таки не успела – в последний миг, уже губы трубочкой вытягивая к бокальной кромке, спохватилась, заклякла, воровато кося карими своими глазищами на Матвея. Тот, по-прежнему отслеживая эволюции Белоножко, сказал задумчиво:
– Наверное, тебе все-таки не шибко большого труда стоило притворяться дурой.
Лена поставила бокал (осторожно, явно побаиваясь содержимого). И вздохнула:
– Это я, наверное, слишком в роль влипла, никак теперь обратно не вытряхнусь. – Она опять вздохнула. – А только взаправдашний Квазимодо никакой не урод и не инвалид. Видела я этот «Собор парижской матери», там его играет Гарольд Стейн – ну, кик-рестлер, чемпион всего на свете. Вот клизма, которая на него всю дорогу вешалась, так та – ничего не скажешь, уродка: плоскозадая вся; на сиськах, небось, мозоли натерла… коленями при ходьбе… А он аббата любил.
– Так то фильм! – Молчанов начал терять терпение. – А в книге…
– А шо «в книге»?! Написано же: «по одноименному роману»… Скажешь, наврано, что ли?!
Матвей постонал тихонько, затем вдруг уставился на Халэпочкину будущую прическу (каштановую, с интенсивно флюоресцирующей прозеленью):
– Слышь, ты, боевая подруга! Ты хоть сама-то не забыла еще, какой масти на свет родилась?
– Ну, допустим, рыжей. Самый теперь немодный окрас. А чё?
– Хвост через плечо… Просто у тебя культурный уровень потомственной чистокровной блондинки. – Тут он затеял исподволь отъезжать вместе со стулом к границе зоны Лениной досягаемости:
– А в общем, я рад. Хоть в чем-то ты еще остаешься девственно чиста и невинна.
– Что-о-о-о?! – Чингизханка резко, всем телом развернулась к съежившемуся Молчанову; скудный ее топик аж повизгивать начал в такт частым и бурным натискам гневно вздымающегося бюста. В кафе мгновенно разразилась мертвая тишина (небось, все закаменели в надежде, что ткань, хоть и элластично-нервущаяся, все-таки упомянутых натисков не выдержит), и тишину эту в клочья полосовала гремучезмеиная Леночкина ярость:
Катаклизм намертво соединяет два совершенно несхожих мира, которые, соприкоснувшись, начинают уничтожать друг друга-как два хищника, посаженных в одну клетку. Гибель обоих миров почти неизбежна. Переходя из одного мира в другой, молодой бард ищет путь, который мог бы привести к спасению не только его самого, но и других людей, попавших в эту западню. Средневековая шпага одного мира-и античный меч другого. Лишь вместе они могли бы преодолеть все препятствия. Но смертельная вражда разделяет их и неотвратимо влечет к гибели...
Не в радость была Кудеславу жизнь в глуши, бередила ему сердце мечта о дальних странах. Шесть лет проскитался он по чужим краям с отрядом воинов-урманов, славы не снискал, богатства не обрел, но зато обучился ратному делу.Вернулся в родной дом, а там уж забыть его успели. И хотя он теперь всегда первый среди родовичей — и в бою, и на охоте — не считают его больше за своего. Вот если только беда в ворота постучится, тогда и позовут Кудеслава — выручай, Урман…
Один из самых популярных жанров в нашей стране, любимый и авторами, и читателями.Фэнтези — во всем ее великолепии и многообразии!Озорной юмор — и вполне серьезные проблемы.Увлекательные приключения — и оригинальные философские концепции.Мистические городские легенды — и неожиданные, таинственные повороты истории.Яркий калейдоскоп сюжетов и образов, персонажей и концепций.Повести и рассказы, относящиеся ко всем возможным стилям и направлениям фэнтези.
На смену детским шалостям приходят недетские беды. Юный гордец, возомнивший себя мастером фехтования, случайно убил на поединке своего наставника. За это и был изгнан в дикий суровый мир, в котором выжить почти невозможно. Но он уцелел и даже вернулся, снова пройдя через чудовищную Бездонную Мглу, – вернулся туда, где его по-прежнему считают отверженным…
Когда угасает солнце, новое родится нескоро. Погибла великая цивилизация, уцелела лишь горстка людей, и в Ущелье Умерших Солнц поселилась Бездонная Мгла. Она карает людских потомков, насылая на них звероподобных пришельцев.Тою же тропой – тропой чудовищ – в этот мир проник юный воин и бард Леф. Он пришел нагим, слабым и беспомощным как младенец. Но понемногу память возвращается, руки обретают сноровку и крепость. Кого же прислала Бездонная в этот раз? И с какой целью?..
Владение оружием – лишь стебель, корни которого скрыты от праздных взглядов. Эти корни – в опаленной душе, в кровоточащем сердце истинного Витязя. Два соприкасающихся мира, по которым его носит судьба, пожирает Бездонная Мгла – и только клинком можно вычеркнуть роковую строку из смертного приговора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джаро не помнит своего прошлого — умирающего от побоев ребенка, его нашла, находясь на другой планете, и усыновила бездетная супружеская пара исследователей из института на Танете, но подрастающий Джаро не может чувствовать своим человеком в обществе Танета, где все подчинено стремлению к приобретению высокого статуса. Его приемные родители погибают в результате взрыва, устроенного страдающим манией величия террористом, и Джаро Фат отправляется на поиски своего истинного происхождения — ему предстоит преодолеть много опасностей в мире, затерянном на краю Галактики, и погрузиться в запретные глубины прошлого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
И какой же, простите, нормальный космический госпиталь без подсиживаний и интриг? Ежели вы такой (на шестьдесят разумных рас больных и пару десятков рас врачей рассчитанный) видели, стало быть, есть ещё место для чудес в нашей Вселенной!Так и случилось со Старшим врачом Галактического госпиталя Конвеем. Под-си-де-ли!!! Выжили!!! Заменили – страшно сказать кем. Кем-то – или чем-то? – мало что насекомоподобным, так ещё и самоуверенным. Нет. Не то чтобы просто выкинули в открытый космос – предложили новую работу.
Последняя Война уничтожила привычный мир. Уцелевшие в этом хаосе люди пытаются спасти остатки цивилизации и наладить новую жизнь.В маленьком шахтерском городке, расположенном посреди бескрайних пустошей, поселяется Страх. Каждую ночь Патруль отбивает атаки непонятных созданий, постоянно неся потери. С наступлением сумерек горожане запирают свои жилища, спасаясь от неведомого ужаса. Но почему-то каждую ночь в одном из домов дверь распахивается навстречу неминуемой гибели.На помощь зовут Чистильщиков — людей, которые очищают города от чудовищ, порожденных Полночной Войной.
Отряду ОМОН поставлена задача усмирить распоясавшихся хулиганов. Но вместо кучки бритоголовых подростков перед шеренгами стражей правопорядка вдруг появляется целая толпа хорошо вооруженных и подготовленных фанатиков. Вспыхивает настоящая уличная война. А невдалеке тем временем вожди скинхэдов, помешанные на мистике третьего рейха, приступили к таинственному колдовскому обряду. Какой бы ни была их цель, она не сулит ничего хорошего нашему миру.Случайный удар милицейской дубинки по украденному из местного музея экспонату — и затея «новых тевтонов» с треском проваливается.
Бесчеловечный роман широкоизвестного сетевого автора рассказывает о торжестве западной демократии на Урале.Рыба сгнила с головы. Засевшие в Кремле агенты влияния других стран сделали свое черное дело под прикрытием гуманистических либеральных лозунгов. Коррумпированные политики продали Россию, разрешив ввод натовских войск для контроля за ядерными объектами и «обветшалыми» пусковыми установками.Так пришел знаменитый Полный Песец. Холод, тьма. Голодные одичавшие жители некогда развитого промышленного города истребляют друг друга за пригоршню патронов или пластиковую бутылку крупы.
В АТРИ все не то, чем кажется. На то она и Аномальная Территория Радиоактивного Излучения, прослойка между нашим миром и параллельным. Мирная таежная поляна может обернуться аномалией, которая разорвет тебя на куски. Обрывок шланга на земле вдруг окажется хищным растением-залипалой. Напарник внезапно может ударить в спину, враг заслонить собой от пули. Да и Артем Павлов только на первый взгляд оказался в АТРИ случайно (его призвали на службу в Отдельную бригаду военных егерей). И кто на самом деле, тоже еще вопрос…Первое боевое задание.