Тантра. Мантра. Янтра. Тантрические традиции Тибета - [64]
“Короткий путь” является по преимуществу тантрическим, и по этой причине им следует малое количество людей. Это имеющие накопления заслуг и бесстрашные посвященные, отважившиеся пуститься в опасный и требующий максимальной самоотдачи путь. Но этот путь называется коротким потому, что дает скорейшие из всех путей плоды — освобождение в течение этой одной жизни. Противопоставление двух путей — “длинного” (или постепенного) и “короткого” (или внезапного) не является особенностью только Тибета. Такая же ситуация отчетливо обрисовалась в Китае после ухода пятого патриарха, Хуанг-джана (601-675), чьи ученики разделились на две группы, которые позже стали называться “северной” и “южной” школами. Первую возглавил Шин-Шан, который проповедовал постепенный путь к просветлению. Вторую возглавил Хуэй-Нэн (637-713 гг., шестой, последний и величайший патриарх), который учил доктрине “спонтанной реализации сущности ума” — доктрине, которая не зависела от религиозных формальностей. Похоже, что один из представителей южной школы пришел в Тибет и приобрел там известность во времена правления царя Трисондэцена (705-755) или вскоре после его смерти. Его имя было Хэшан (кит. “монах”), и его учение, согласно тибетским источникам, было нигилистическим. Согласно этому учению, добродетель не имеет никакого отношения к просветлению; заслуги в той же мере, что и грехи, привязывают человека к обусловленному миру, они подобны белым и черным облакам, которые одинаково закрывают чистое синее небо. Любые действия только усиливают иллюзию двойственности, а потому мешают просветлению. В то же время, пребывание в состоянии полной неактивности, в состоянии покоя, подобном сну, позволяет просветлению являться спонтанно и мгновенно. Главным фактором здесь является ум, поскольку просветление есть скрытая суть ума. Ритуалы и письменные источники являются лишь оковами. Любой, кто истинно стремится к просветлению, должен отбросить эти оковы обусловленности. Таким было учение китайской знаменитости, согласно тибетским книгам. Кто-то может подумать, что это учение имело сильный привкус дзэн. Но тибетский царь лично не заинтересовался этой доктриной. Он был расположен к учению индийского учителя Шанта-ракшиты из монастыря Самье. Однако Шантаракшита к тому времени уже умер, а его преемник Шригхоша не был ровней Хэшану. Поэтому царь пригласил из Индии другого ученика Шантаракшиты — Камала-шилу, который в то время преподавал в Наланде, для того чтобы он вступил в диспут с китайским мастером. Тибетцы стали свидетелями величайшего диспута в истории своей страны, диспута между позитивистом Камалашилой из Индии и нигилистом Хэшаном из Китая. Точная дата этого диспута неизвестна, но считается, что он произошел в 792 или 794 гг. н.э. Камалашила отстаивал точку зрения, что простое отсутствие психической активности, как в глубоком сне, не может привести к такому позитивному результату как просветление. Простым устранением интеллектуальной активности невозможно достигнуть “мудрости не-эго” (наиратмья-джняна). Освобождение может быть достигнуто только когда ложные концепции, неправильные представления и необузданная страсть уже устранены. Мудрости присущи аналитические качества, а просветление может быть только постепенным процессом, а посему — практика добродетели неотделима от Учения Будды. Наконец, Камалашила победил китайского мастера, и он был вынужден покинуть Тибет. Позже Камалашила изложил свои аргументы в этом споре в кратком письменном тексте на санскрите, его заглавие — Бхаванакрама (издана Дж. Туччи в серии “Малые буддийские тексты” >5).
Великий диспут оставил огромное впечатление в сознании тибетцев. “Ложное” учение Хэшана было спародировано в виде комического представления “Ми-Тше-Ринг”, входящего в состав танцевальных драм в Тибете и Непале >6. Камалашила на многие годы вперед предопределил направление развития тибетской философии. Учение Нагарджуны получило дополнительное подкрепление в Тибете, а школа йогачара, представителем которой Хэшан, возможно, являлся, отошла в тень, хотя отход этот был временным. Хотя Хэшан формально и потерпел поражение, его идеи успели прижиться в Тибете, и Камалашиле пришлось в дальнейшем с этим считаться. Поэтому то, чему он учил, было составной доктриной, в которой теоретическая база была представлена учением Нагарджуны, а техники йогачары составляли практическую сторону. Текст Камалашилы Бхаванакрама обосновывал этот синтез. Концепция “короткого пути” не только сохранилась в Тибете после победы Камалашилы в диспуте, но и получила широчайшую известность; может показаться странным, но сам Камалашила в немалой степени способствовал этому.