Танковые асы Гитлера - [22]

По состоянию на 22 июня 1941 года в 22-м механизированном корпусе имелось 707 танков — 31 КВ-2 (все в 41-й танковой дивизии), 163 БТ, 464 Т-26 и 49 ХТ. И никаких «тридцатьчетверок»! Не было их и 12 июля, поскольку новые танки в корпус не поступали. По состоянию на 15 июля в нем оставалось всего 30 танков:

2 БТ и 28 Т-26. Так что именно с БТ или с Т-26 и вел бой Витман. Тут необходимо обратить внимание и на еще один момент, так сказать косвенное подтверждение этого факта. Куровски пишет: «Бронебойный снаряд вонзился в моторное отделение вражеского танка. Белесоватым пламенем вспыхнул бензин. Вскоре танк был охвачен огнем». Очень точное описание пожара бензинового двигателя. Дизтопливо, как известно, белесоватым пламенем не горит. Так что это никак не мог быть танк Т-34 или КВ. Кстати говоря, подбить Т-34 из 75мм короткоствольной немецкой пушки было довольно трудно, а, судя по описанию Куровски, почти все советские танки немцы подбивали с первого выстрела. Лишь по одному танку в конце боя наводчик Витмана Клинк выстрелил «не менее четырех раз». Но это вовсе не означает, что он все четыре раза по нему попал.

^{Танк Pz.III Ausf.J, вооруженный 50-мм длинноствольной пушкой}

Итак, никаких Т-34 не было, но быть может Куровски прав и это все-таки были КВ? Или хотя бы несколько танков, участвовавших в этом бою, были КВ? Ведь нам неизвестно с каким именно соединением вели бой разведбатальон «Лейбштандарта» и поддерживавшие его штурмовые орудия. Более того, к этому времени из-за малочисленности боевых машин и нехватки личного состава в мехкорпусах Красной Армии начали формировать сводные отряды. Факт наличия КВ в данном районе теоретически возможен, так как по состоянию на 6 июля в 41-й танковой дивизии оставалось еще 9 боевых машин этого типа и хотя бы одна могла уцелеть до 12 июля и стать жертвой Витмана. Однако, при трезвом размышлении такую возможность следует признать крайне маловероятной. Если башня КВ-1 весила 7 т, то у КВ-2–12 т. Сорвать ее с корпуса снарядом пушки StuG III Ausf.A было еще более невозможно. Да и вряд ли факт участия даже одной такой машины в бою не стал бы центром внимания немецких историков. Как же — первый бой немецкого супераса и сразу победа над «монстром Сталина»! Нет, все эти Т-34 и КВ-1 всего лишь плод воображения немецких авторов, желающих сделать первую победу Витмана еще более полновесной.

За этот бой Михаэль Витман был награжден Железным крестом 2 класса, за которым в сентябре 1941 года последовал и Железный крест 1 класса. В боях под Мелитополем штурмовое орудие Витмана подбило-таки средний танк Т-34 и два противотанковых орудия. В ноябре 1941 года ему было присвоено звание обершарфюрера СС и вручен серебряный знак за 25 штурмовых атак. На южном фланге Восточного фронта Витман провоевал всю зиму 1941/42 года и в конце мая 1942 года вместе с бригадой «Лейбштандарт» отправился во Францию.

5 июня 1942 года Витман был принят кадетом на офицерские курсы в юнкерскую школу СС в Бадтольце в Баварии. За месяцем обучения в Бадтольце последовало обучение на командира взвода в запасном танковом батальоне СС в Веймаре. 21 декабря 1942 года уже в звании унтерштурмфюрера СС Витман прибыл в 500-й запасной тяжелый танковый батальон в Падерборн. Вскоре после этого он отправился во Францию в Плоэрмель, где приступил к непосредственной подготовке на новых тяжелых танках «Тигр». Здесь он познакомился с будущими членами своего экипажа: наводчиком ротенфюрером СС Бальтазаром Волем, заряжающим ротенфюрером СС Карлом Бергенсом, механиком-водителем ротенфюрером СС Густавом Киршмером и стрелком-радистом ротенфюрером СС Гербертом Польманом. Своими дальнейшими успехами Витман во многом был обязан именно им. Ну, а кроме того, той системе обучения, которая существовала в центрах подготовки экипажей для «тигров». В ходе нее каждый член экипажа знакомился не только с техническими деталями конструкции танка, но и обучался выполнению обязанностей всех остальных членов экипажа. Возможно не досконально, но в случае крайней необходимости каждый член экипажа мог заменить выбывшего из строя товарища.

В январе 1943 года «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“», еще летом 1942 года преобразованный из бригады в моторизованную дивизию, вернулся на Восточный фронт. Вместе с двумя другими эсэсовскими моторизованными дивизиями «Рейх» и «Мертвая голова» он вошел в состав 1-го танкового корпуса СС. В составе танкового полка дивизии «Лейбштандарт» была сформирована 4-я тяжелая танковая рота.

21 января 1943 года рота получила 10 танков «Тигр» и 15 Pz.III. Было сформировано три взвода, по три «тигра» и пять Pz.III в каждом. Кроме того, в составе роты имелся ремонтный взвод. Справедливости ради надо сказать, что штат тяжелой танковой роты, приводимый в различных изданиях, существенно различается. По еще одному варианту в роте имелось три взвода «тигров» по 4 танка в каждом и взвод поддержки, имевший 5 Pz.III Ausf.J. Еще два «Тигра» имелись в штабном взводе.

Части 1-го танкового корпуса СС начали прибывать под Харьков в первых числах февраля 1943 года, в разгар советского наступления. Первым «делом», прибывших частей стала контратака против правого фланга советской 3-й танковой армии генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко. Она была осуществлена 5 февраля 3-м батальоном (на бронетранспортерах Sd.Kfz.251) моторизованного полка «Фюрер» дивизии «Лейбштандарт» при поддержке 1-го батальона танкового полка этой же дивизии. В этой атаке приняла участие и рота «тигров», включая взвод унтерштурмфюрера СС Михаэля Витмана.