Танки оживали вновь - [21]

Заместителя командира батальона по тылу старшего лейтенанта А. А. Чистова любили как доброго хозяйственника и боевого командира. С дополнительной махоркой он приходил на боевое дежурство и раздавал ее бойцам. Где ее брал — никто не знал. Много изобретательности проявлял в приготовлении «витаминного чая», в том числе из хвои. А сколько раз он сам возглавлял группу подносчиков пищи на пятачок! Он постоянно заботился, чтобы пища доставлялась воинам своевременно и в полном объеме. А это было очень важно. Хотя мы и получали фронтовой паек, однако жили впроголодь.

Обо всех не рассказать. Вот еще один бой, подробности которого мне напомнил подполковник запаса Н. С. Семенов, бывший сержант нашего батальона, с которым мы встретились в Москве в 1971 году.

В ночь на 23 февраля около двух десятков гитлеровских автоматчиков попытались захватить танк КВ № 5212, находившийся против рощи Фигурная в 20–25 метрах от их окопов. В танке дежурили сержант Н. С. Семенов и младший сержант А. М. Еропкин. Воспользовавшись разбушевавшейся пургой, фашисты подползли к танку и пытались поджечь его гранатами.

Поскольку танк горел ранее, и все, что воспламенялось, уже сгорело, то из этой затеи ничего не получилось. Советские танкисты решили не подавать признаков жизни. Фашисты осмелели, подошли ближе, даже кричали «Иван, капут!», «Иван, капут!». Тогда сержант Семенов внезапно открыл огонь из лобового пулемета, а младший сержант А. М. Еропкин через люк башни бросил несколько гранат.

Наши пехотинцы также открыли огонь, чтобы отогнать фашистов от танка. Мало кто из вражеских солдат сумел спастись. Так что сюрприза у них не получилось.

В памяти остался механик-водитель старшина И. К. Репкин, который не расставался со своим танком. Когда танк подбивали, он сам его эвакуировал, участвовал в ремонте и снова отправлялся на боевое дежурство.

Механик-водитель сержант И. П. Аверкин, комсорг роты, неунывающий весельчак, «баянист на все клавиши», как мы его прозвали, сам вызвался переправляться на отремонтированном танке через Неву в составе взвода старшего лейтенанта Т. Г. Шмарина. Свой любимый баян пристроил за сиденьем. При проверке я спросил, зачем он берет с собой баян, который будет только мешать. Аверкин ответил:

— На пятачке много наших солдат, и музыка, песня там пригодятся.

Но не удалось сыграть Аверкину на пятачке. Этот танк с ходу вступил в бой, был подбит, и ушел из жизни наш отважный сержант.

По приказу комбата я обеспечивал выход четырех танков на пятачок. Под покровом ночи танки удалось переправить, как говорится, в целости и сохранности. Я ушел с первым. Противник сильно обстреливал переправу. Экипажи находились в танках, а я с саперами на берегу встречал каждый танк, чтобы показывать, куда ему двигаться. Потери несли, в основном, саперы, которым некуда было скрыться.

Несмотря ни на что, четыре танка переправились и с рассветом вместе с пехотой пошли в атаку, с ходу ворвались в первую траншею противника. Танк старшего лейтенанта Т. Г. Шмарина сумел даже углубиться несколько в оборону врага. Однако его успех не могли поддержать остальные: три танка были подбиты, отстала пехота. Вскоре загорелся и танк старшего лейтенанта Т. Г. Шмарина. Из башни выскочил командир, пробежал немного и упал. Я кинулся к нему, оттащил в траншею. Шмарина контузило. Он держался за голову и что-то непонятное говорил. А танк пылал как факел.

Об этой переправе рассказывает также автор книги «От Невы до Эльбы» генерал С. Н. Борщев. В описании есть неточности, и мне хотелось бы внести ясность относительно этого эпизода.

Генерал Борщев был тогда начальником штаба соседней 168-й дивизии. Он видел переправу этих четырех танков и кто-то ему сказал, что с боевыми машинами был и я в качестве командира взвода. Это не так. Командиром взвода был старший лейтенант Т. Г. Шмарин, который в этом бою получил контузию и легкое ранение. Погиб же оп геройски в другом бою.

Тогда же, после переправы взвода Шмарина и боя, в котором все его четыре танка были подбиты, события развивались следующим образом. К нам в траншею спрыгнули три танкиста из взвода лейтенанта Опрышко. Пока оказывали помощь Шмарину, противник усилил огонь, и мы оказались отрезанными от своих.

Дважды гитлеровцы предпринимали атаку в центре пятачка, но откатывали назад, встретив организованное сопротивление наших пехотинцев. Тогда противник попытался наступать на флангах вдоль берега.

К этому моменту через Неву переправилось несколько танков под командованием старшего лейтенанта А. В. Галкина. На них и наткнулся противник. Галкин находился в невыгодном положении. Не так-то просто было развернуться на узкой прибрежной полоске. Однако танкисты справились с задачей и отогнали противника. Правда, при совершении маневра два танка все же «нырнули» чуть ли не по башню — видимо, попали в прибрежные ямы или воронки от снарядов.

За это время я подобрался к подбитому танку лейтенанта М. А. Фролова. Сам лейтенант и механик-водитель были тяжело ранены. Вскоре к нам подполз капитан И. М. Мазур, раненный в ногу. Комбинезон на нем обгорел. Экипаж, как он доложил, погиб полностью.