Танго в стране карнавала - [78]
— Что будет, если мы нарвемся на неприятности? — с тревогой спросила я свою приятельницу Анну, когда на въезде в лес Панейрас мы миновали громадный желтый полицейский знак, который гласил: «СТОП! ПРОЕЗДА НЕТ». Анна, бывшая сильно навеселе, желала во что бы то ни стало полюбоваться лесом до захода солнца.
Впереди, у стоявших на обочине джипов, околачивалась группа из десятка или около того вооруженных полицейских.
— Что там такое? — спросила Анна.
— Полиция, у меня могут быть проблемы. — Я выглянула в окно и поежилась при мысли о своем нелегальном положении.
— Никаких проблем. — И Анна, улыбнувшись, потерла большой палец о указательный. — Jeitinho.
O, жейтинью. Не подмажешь — не поедешь. Вот почему Бразилия коррумпирована, вот почему мы и любим и ненавидим ее. Жейтинью — это двадцатка, которую суешь полицейскому, чтобы не брал штраф за вождение; улыбка, которой одариваешь таможенника, чтобы поскорее ставил визу; работа, на которую ты берешь племянника соседки за то, что она субботними вечерами сидит с твоими детьми. Это миллион, который ты платишь сенатору, который проталкивает твой законопроект. Подобное происходит во всех странах мира, но у Бразилии есть своя, неповторимая специфика. Государственная система здесь абсолютно не эффективна, и жейтинью — та смазка, без которой ее колесики вообще не крутятся. Дав на лапу, здесь можно нанять полицейских в качестве личных телохранителей, откупиться от ареста (это, как я знаю из надежных источников, стоит 900 реалов) и пропихнуть свои бумаги по инстанциям. Что тут возразишь — когда деньги есть, коррупция работает лучше, чем бюрократия.
Карина играла по правилам, но это одинокий бастион в мире, где даже владельцы дешевых молодежных гостиниц клевещут на других, чтобы обойти их и быть упомянутыми в путеводителях, и постоянно вставляют друг другу палки в колеса. Все средства хороши, кроме одного: честной работы и улучшения качества своих услуг — такое считается просто глупостью.
Все это мне поведал торговец пиратской продукцией на Руа Уругвайна, у которого я искала последний диск Сеу Хорхе.[70] Крупный высокий дядька по имени Дуду, он рассказал, что зарабатывает продажей пиратских копий не меньше тысячи реалов в месяц (для сравнения: средний уровень зарплаты в Рио 350 реалов) и в общем-то занимается этим в одиночку. Если захочет свернуть дело, никто, кроме него, от этого не пострадает.
— Почему же тогда все так не поступают? Что нужно, чтобы добиться успеха в пиратском бизнесе? — заинтересовалась я, но нас прервал звук свистка.
Обернувшись, я увидела пробивающихся к нам сквозь толпу гражданских полицейских в форме цвета хаки. Они проворно оцепляли и захватывали стойки с выставленными компакт-дисками и орали на неудачливых продавцов, не успевших улизнуть. Когда я снова повернулась к Дуду, он уже исчез — я только издали разглядела его мускулистую фигуру на булыжной мостовой, возле церкви Богоматери Росарио и Святого Бенедикта. Он стоял у входа, занавешенного красными бархатными портьерами, прислонясь к фризу в стиле барокко. Поймав на себе мой взгляд, он прокричал ответ на мой вопрос:
— Нужно уметь быстро бегать, девочка, вот и всё! — Он весело рассмеялся, откинув голову, так что крупные белоснежные зубы блеснули на солнце, а потом растворился в воздухе.
Система, возможно, срабатывает для сильных, брутальных или богатых, но если у вас всё наоборот, то ваш сын хорошую должность не получит, ее перехватит более слабый, но блатной кандидат, продажный политик никогда не попадет под суд, а случаи полицейского произвола не попадают в новости — и тем более в суды.
Как-то, участвуя в одной из самых драматичных революционных акций Кьяры, я познакомилась с инициативной группой матерей, чьи дети были убиты полицейскими. Большинство всё еще дожидались суда, но мало кто питал надежду на то, что правосудие свершится. Изначально встреча планировалась как открытая дискуссия между жителями фавел и полицией на тему о применении caverião, или «черепа», — черного, танкоподобного автомобиля, на которых силы ВОРЕ пытались в последнее время прорываться в фавелы. Марселу Фрейжу бразильский политик, а тогда активист-правозащитник из НГО «Жюстиса Глобал», хотел поднять на форуме разговор о том, что «черепа» — не что иное, как наступательное боевое средство, которое может применяться во время военных действий, но которому не место там, где живет гражданское население.
Секретарь Комитета безопасности Рио-де-Жанейро — глава политического крыла, ответственного за военную полицию города, — вообще не явился. Зато он прислал вместо себя двадцать пять, или даже больше, вооруженных молодчиков. На некоторых красовались черные береты ВОРЕ с эмблемой в виде черепа и скрещенных костей. Один из них «как бы невзначай» уронил у нас перед носом патронташ. Пули рассыпались по полу аудитории Государственного университета Рио-де-Жанейро, как бы напоминая матерям, если вдруг забыли, по какой изначальной причине они здесь собрались.
