Танго Один - [19]

Хэтуэй хохотнул и откинулся назад, потирая шею.

— Ты права, что так подозрительна, Тина. Но мы все продумали. Задание длительное. Скорее на годы, чем на месяцы. Если мы сейчас внедрим тебя, ты можешь не добиться встречи с Донованом и через два года, и через три. Но круг людей, в котором он вращается, не так уж велик, и я не сомневаюсь, что в конце концов ты встретишься с его компаньонами, если не с ним самим. А они откроются тебе, потому что ты очень красивая девушка. — Хэтуэй поднял руку, словно желая предупредить ее протест: — Я говорю, как есть, Тина. Не пытаюсь приукрасить картину. Стоит собраться вместе подвыпившим парням и красивым девушкам, как языки тут же развязываются. Эти ребята так засекречены, что им просто необходимо с кем-то поделиться. Похвастаться. Показать, какие они важные птицы.

Тина докурила сигарету до фильтра, потушила ее в пепельнице и тут же прикурила другую. Предложила пачку Хэтуэю, но тот покачал головой.

— Предположим, я согласна. Как насчет денег?

Хэтуэй растерялся:

— Каких денег?

— Я буду офицером полиции, не так ли? На обычной ставке плюс проценты?

Хэтуэй кивнул.

— Но если я буду работать — как вы это называете — в развлекательном заведении, то буду получать там зарплату. И чаевые.

— Они ваши.

Тина выпустила дым в потолок, на губах появилась слабая улыбка.

— И сколько зарабатывают такие девицы?

— Шестьдесят — семьдесят тысяч. Иногда больше.

— Да, — произнесла Тина. — Звучит заманчиво. И я могу оставить их себе?

— До последнего пенни.

* * *

Джеми Фуллертон подвигал челюстью.

— Я хочу выяснить прямо сейчас, — произнес он после этих манипуляций, — все деньги, которые я получу в результате незаконных сделок, останутся у меня?

— Верно, — ответил Хэтуэй. — Поверьте мне, власти будут не в восторге от этого, но у нас нет выбора.

— Меня не попросят вернуть их назад?

— Не думаю, что такое может произойти.

Фуллертон встал и обошел гостиную.

— И как вы собираетесь ввести меня в эту новую жизнь? Сделать меня похожим на преступника?

— Без сомнения, вы быстро вольетесь в их среду. — Хэтуэй показал рукой на полку с книгами по искусству. — Вы изучали историю искусства в университете. Были первым, верно?

Фуллертон кивнул.

— Значит, будем опираться на это. Отправим вас в галерею и обеспечим там работой. Для достоверности дадим несколько украденных картин.

Глаза Фуллертона расширились от удивления.

— Вы собираетесь передать мне украденные картины? На продажу? И я смогу забрать себе вырученные за них деньги?

Хэтуэй вытер лоб. Он тщательно подбирал слова:

— А что нам остается делать, чтобы обеспечить вам прикрытие, Джеми? Это не игра. Если Донован или кто-то еще выяснит, кто вы на самом деле и чем занимаетесь, ваша жизнь окажется под угрозой.

Фуллертон кивнул:

— Понимаю, но каким образом торговля картинами поможет мне приблизиться к Доновану?

— Он помешан на искусстве. Коллекционер, хотя делает вид, что ему просто нравится посещать галереи. А еще он использует галереи и музеи как место встречи. Мы рассчитываем, что вы откроете небольшую галерею, потом постепенно начнете вливаться в наркобизнес. У вас, вероятно, есть собственные поставщики?

— Конечно.

— Значит, начнете с них. Будете расширять круг знакомств и таким образом подниматься вверх по цепи.

— Потом вы их арестуете?

Хэтуэй пожал плечами:

— Как пойдет. Нам нужна большая рыба, Джеми, не уличные торговцы. Мы не станем арестовывать каждого, о ком вы сообщите. Вы же продолжите работать над делом Донована.

Фуллертон сел.

— Вы уже делали такое?

— Нет. Это новая стратегия.

— Афера, вот что это такое.

— Может быть, — согласился Хэтуэй.

— Вы рискуете нашими жизнями.

Хэтуэй нахмурился:

— "Нашими"? Что вы имеете в виду?

— Думаю, я не единственный агент, которого вы отправляете под прикрытие. Нельзя держать все яйца в одной корзине.

Хэтуэй медленно кивнул.

— Не думайте ни о чем, Джеми. И не рассчитывайте на то, что другие агенты помогут вам, если что-то пойдет не так. Вы не должны никому доверять. Риск? Конечно. Но полицейский в форме, патрулирующий улицы, каждый день подвергает свою жизнь риску. Он понятия не имеет, когда пьяный попытается ударить его бутылкой или наркоман пырнет грязным ножом. В данном случае у вас более выгодная ситуация, потому что вы знаете опасность в лицо.

Фуллертон глубоко вздохнул:

— Вы когда-нибудь работали под прикрытием?

Хэтуэй кивнул:

— Несколько раз, хотя никогда не внедрялся на длительный срок. Самое большое — на несколько месяцев.

— И каково это?

— Это значит жить во лжи. Придумать себе вторую личность, которая становится более реальной, чем ваша собственная. Все, что вы говорите или делаете, пропускается через призму сознания того человека, за которого вы себя выдаете. И нет возможности расслабиться, сбросить маску.

— Так я и думал.

— Но вы будете немного в другом положении. Когда я работал под прикрытием, я притворялся преступником. А вы преступником станете.

* * *

Клифф Уоррен вскочил и выбежал на кухню.

— Хотите пива? — бросил он, не поворачиваясь.

— Спасибо, — сказал Хэтуэй.

Уоррен открыл холодильник и вытащил две бутылки солодового. Они чокнулись бутылками, и Уоррен снова сел.