Танго ненависти - [5]
Река нашла плотину. Жизнь потекла в обычном русле, меж наших слов, наших песен, сахарно-медовыми часами. Жизнь текла и бурлила. Она протекала в кинотеатрах. Во встречах с друзьями. Она преодолевала границы времен года. Без устали я рассказывала тебе о моем острове. Я разворачивала перед тобой изысканную ткань морей. Все мое детство, детство соленой воды, шаловливых пассатов, ударов волн, ударов сердца. Мои подвиги ныряльщицы. Мои прогулки под парусом и запах моря, пропитавший мою кожу. Я разворачивала перед тобой мой остров, остров окаменевших саванн, беспокойных холмов, песен святого Петра, бесконечной гряды Пеле, извивающихся тварей с ядовитыми жалами, остров французской грамматики, хохочущей меж губ, остров Эме Сезара[4], Эдуара Глиссана[5], остров шести красных и шести зеленых месяцев, Рене Корэй[6], Мариуса Кюльтье[7], полета красных дьяволов в вихре карнавала, неписаных предрассудков и мужской спеси… Ты слушал меня, забывая, что в твоем сердце тоже хранится остров, твой собственный остров. Ты упивался моими рассказами и мечтал об этом острове — близнеце твоего. Я подарила тебе мои горы и игры моего детства, мальчишеские игры, игры сорванца. Моя опечаленная мать твердила, что я никогда не стану настоящей женщиной.
Что мне следовало сделать, чтобы стать женщиной? Я старательно наблюдала, в какие одежды надо рядиться, чтобы не попасть на язык сплетникам. Все селение знало, что супруг мадам Багай кладет себе в трусы, чтобы защитить самую уязвимую часть тела от тычков ненаглядной женушки. Все селение делилось друг с другом жарким шепотком, пересмеиваясь и отпуская сальные шуточки, новостями о супруге мадам Жантий, который с большой помпой сопроводил жену на так называемую прогулку и, дойдя до тростникового поля, хорошенько отхлестал ее ремнем. После чего они чинно воротились обратно, рассыпаясь в вежливых приветствиях соседям. Как будто ничего не случилось. Роток — на замок! Все селение знало, что у Дурной Головы поехала крыша, потому что ее сын-бугай, пьяный в стельку, изнасиловал ее. В селе только и говорили о растущих животах и женихах, забывших дорогу к мэрии в назначенный день свадьбы. Все селение вполголоса произносило слова «любовница», «fanm dewo»[8], бросая при этом многозначительные взгляды и остроты. Мужчины же блуждали в дебрях собственной лжи и отговорок. Шныряя меж замужних женщин, одиноких мамаш, fanm dewo, любовниц, безотказных баб, шалав — поди узнай, кто чего где наобещал. И даже если у меня дома царила чистота нравов, я не могла пропустить мимо ушей все те слухи, что появлялись на улицах, в школе и иногда даже в карнавальных песенках. Сам господин мэр во время выборов не постеснялся подкормить деревенские сплетни именами женщин, чьи постели он грел. И жадная толпа, похожая на свору голодных тигров, которым кидают куски мяса, восторженно внимала и аплодировала. Что говорить о карнавале, во время которого bwa-bwa[9] распевали грязные куплеты, издеваясь над несчастными.
Давайте, дети, все вместе, хором! Громче! Еще громче! У-а-а-а! Повторим снова! Еще разок!
И вот так, как самый лучший подарок на День матери! И вот так, на Крещение, хей-о, хей-о! И вот так, на Святую Богородицу, туда-сюда, туда-сюда! И вот так, «Я хочу познакомить тебя со своей женой», какая сладенькая! И вот так, «Моя дочь не шляется где попало»!
Мой сын может резать, рубить, петушиться, бражничать, жрать, брать, рвать, драть, срать, харкать, хватать, хапать, мять, жать, трахать, показывать задницу — все безнаказанно. И не важно, кто его окружает, — свиньи, ослицы или же матроны в кружевах.
О нет, мамочка! Я никогда не торопилась стать женщиной, женщиной в твоем понимании. Ее путь — путь горя. Раньше времени я попросила: разжени меня, мамочка! Продай перины, раздай приданое и разжени меня!
И все-таки я стала женщиной… Я струилась для тебя всеми водами женщины, говорила словами женщины. Я открылась. Я всколыхнулась. Я кричала: «Господи Боже, что со мной произошло?», ничего не понимая в этом яростном порыве. Что произошло со мной и что заставило мое тело превратиться в дрожжи, в опару, что подняло его и оторвало от земли? Что со мной произошло?
Однажды я сказала: «Я беременна». До сих пор слышу, как я это сказала, словно это был кто-то другой. Спокойно, почти безразлично. Я не могла толком понять, что я чувствую, все случилось слишком быстро. Я была беременна, и что делать, что говорить, я не знала. Это так глупо — я беременна… Ты взглянул на меня без тени удивления, без тени сомнения и затем скомандовал, как генерал, принявший решение о наступлении на вражеские редуты: «Не страшно! Я знаю местечко. Ты сделаешь аборт». Для тебя это было всего лишь неудобством, неожиданным сюрпризом судьбы, пустяком, от которого следовало избавиться. Соринка в глазу нашей жизни. Для меня это было мое тело. Но я не стала протестовать. Я промолчала. Как заставить плакать скалу?
Мы отправились в это местечко. Небольшая частная клиника, кокетливо устроившаяся в зеленеющем пригороде. Столь прелестная меж деревьев и цветов. Здесь можно было узреть Господа без причастия. Мы взяли такси, как люди, отправляющиеся в путешествие. Приемное отделение казалось безупречно чистым, даже веселеньким, там сидели в ожидании своей очереди женщины. Вышла врач. Ты поднялся и начал очень уверенным и несколько развязным тоном (возможно, ты прятал страх?): «Мадам, я привез к вам эту юную девушку на аборт». Немое изумление сидящих дам. Ужасный гнев врача. «Где, вы полагаете, вы находитесь? Вы сошли с ума! Я не занимаюсь подобными вещами! Убирайтесь вон! Вон!» Но она делала это. Она делала аборты другим! Нам оставалось лишь выметаться вместе с нашими проблемами. Я видела твой гнев. Я слышала стоны твоей уязвленной гордости. Ты взял меня за руку. Ты потащил меня к выходу. На улице стояла прекрасная погода, кроны деревьев купались в солнечных лучах. Твои слова оглушили меня: «Я никогда не позволю этим людям оскорблять нас подобным образом! Мы сейчас же поженимся…» И мы уехали, вместе с твоим бешеным гневом чернокожего и моим животом будущей мамаши. Я была счастлива. Ничего не сказав, я спасла свое тело и нашего ребенка.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.