Танго ненависти - [3]

Вот почему мы так изумились, когда обнаружили, после долгого головокружения, что все еще пребываем в той же плохо отапливаемой комнатушке, среди смятых простыней, вместе с серым рассветом, заглядывающим в окно. Мы изумились тому, что по-прежнему остаемся сами собой после этого слияния, во время которого лишились наших тел. Мы были изумлены и смущены тем, что сотворили. Нас отягощала новая истина, с которой нам отныне предстояло жить.

Ты ушел, как вор. Растворился в жадном тумане утра. А я, оставшись одна, окоченела в черном кофе, двигалась как сомнамбула, не осознавая, что умываюсь, причесываюсь, одеваюсь и, наконец, плачу, плачу, не зная почему.

Ты не просто ушел, ты пропал на долгих семь дней, еще не зная о том, что твое отсутствие превращает меня во вдову. Именно из этого вдовства и родилась моя любовь. Я чувствовала, как она созревает в моем чреве, как бьет ножкой внутри моего живота, атакуя меня приступами тошноты, освещая меня странным светом, сдавливая судорогой и постепенно поглощая все мое женское естество. Ты не просто ушел, ты исчез, оставив меня одну с этим нарождающимся монстром!

Я не искала тебя, ведь ты обосновался во мне. Ты высиживал монстра. Я не искала тебя. Я не ждала тебя. Я вела жизнь порядочной вдовы, твердо убежденная в том, что твое единственное жилище может находиться лишь внутри меня… Я постоянно думала о нем, просто я окрашивала его в цвета ненависти… Но разве это так важно?

Мои подруги приходили навестить меня. Я не рассказывала им о тебе. Рассказывать им о тебе, помня о тех предрассудках, что мы унаследовали от предков, означало рассказывать о самой себе, выставляя себя в дурном свете. Никогда не раздвигай ноги! Никогда не раздвигай ноги, доченька! Правило номер один! В сердце мужчины не может зародиться раскаяния, ты никогда не найдешь у него поддержки. Запомни накрепко: у них нет памяти! Будь настороже, доченька! Блюди свое тело! Они как крысы, сгрудившиеся вокруг кучи подгнивших бананов! Крепко сдвинутые ляжки и сухая киска лучше, много лучше, чем огромный живот без мужа! Стервятники, доченька! Да, стервятники! Вот так говорила моя бабушка, которую звали Анадин, так говорила моя бабушка своим старческим треснутым голосом, разбившимся о скалы жизни. Однажды она ударила ножом своего обожаемого муженька. Все произошло из-за темной историйки, связанной с мерзкой блудницей, и после этого бабушка в глубине души постоянно переплетала лианы своих воспоминаний, иногда выпуская их наружу многозначительными фразами-поучениями. Я пытаюсь припомнить, но она никогда не сказала доброго слова о мужчинах…

Мои подруги приходили навестить меня, и мы раз за разом вспоминали милые сердцу пустяки, связанные с родным краем, как перебирают горох для похлебки. Мы нанизывали слова, одно за другим, на нитку беззаботности, но сердце каждой из нас кровоточило: его царапнул, ранил мужчина. Мы сплетничали о несчастьях других, чтобы забыть собственные, и мы смеялись, прихлебывая горячий шоколад.

И вот в один из таких вечеров ты заявился без всякого предупреждения…

Возбужденный, ты принялся рассказывать давнишнюю запутанную историю о женщине, которая смылась, оставив письмо о «черномазом» и «симпатичной француженке». По ее мнению, оба эти понятия были совершенно несовместимы… Ты кричал: «Но я никогда, никогда не замечал, что она белая!» Ты рассуждал о девицах, которые любят все усложнять. Ты подкараулил ее у выхода из ресторана в надежде получить объяснения. Чтобы задобрить ее, отвесил комплимент ее только что купленной тачке. Она презрительно фыркнула: «Тебя это не касается!» И, почувствовав, что у тебя в груди закипает яростный гнев истинного представителя негроидной расы, ты решил укрыться здесь, чтобы успокоиться и не доводить до греха. Ты еще встретишься с ней и получишь эти чертовы объяснения… Ты уже давно с ней покончил, это история без продолжения, но ты хочешь понять.

Уже наступила ночь, а мы все говорили и говорили. В этот раз я молила не: «Боже, помоги мне выставить его за дверь», а: «Господь Всевышний, сделай так, чтобы он остался!» Наконец слова поддержки иссякли. Одна из подруг подытожила: «Вот увидишь, ты все забудешь! Через несколько лет ты станешь вспоминать об этой истории как о случившейся с кем-то другим». Ты заметил: «Я никогда не забуду подобного оскорбления!» Все тот же гнев избалованного ребенка, не желающего вникать в суть вещей, видящего лишь круги на воде, но не замечающего камень, брошенный в озеро. Все тот же гнев невинного ребенка, не оглядывающегося на все совершенные грехи… Приняв нарочито беззаботный вид, я перебила подруг и чуть насмешливо заявила: «Вы разве не замечаете, что он всегда страдает? Дайте ему возможность пострадать!» Все засмеялись, и разговор плавно свернул в сторону родных берегов. В итоге к двум часам ночи ты все еще оставался в комнате, как забытый предмет. Другие уже ушли, оставив нас вдвоем. Ты смотрел на меня так, будто вернулся из далеких краев и вдруг обнаружил меня здесь у выхода из страны грез, такую реальную, такую живую, существующую.

И когда я искренне порадовалась сложившейся ситуации, услышала слова: